Она хотела сказать: «Уверена, вы кого-нибудь найдете», но слова застряли у нее в горле, потому что они оба знали, что это неправда.

Она почти прошла через главный холл клиники, болезненно осознавая, что, не считая некоторых работников, здесь она была единственной с более-менее нормальной внешностью, и из-за этого ей вслед шептали проклятия и насмешки – иногда и более громким шепотом. В холле ее догнал Сент.

– Жаль, что вы didi mau, майор, – сказал он.

– Ничего не поделаешь, Сент. Пора нам к этому привыкнуть.

– Этим летом, после этого долбаного съезда, мне кажется, что мы уже перешли все чертовы границы. Наверное, вы правильно делаете – смываетесь, пока есть возможность.

– Ага.

– Ладно, слушайте, я тут не за этим. Тот джокер, на которого вы наткнулись – не могу сказать точно, ведь я не могу в этом зрительно убедиться, – но, кажется, его только что привезли. Доставлен мертвым.

– Где он?

– В морге.

– Покажешь мне?

В морге не было никого, кроме дежурного патологоанатома – натурала, который больше всего желал дать волю своей ярости: он ненавидел всех бюрократов, сославших его в эту тюрьму. Он слышал про Коди и понял, что они родственные души – оба попытались побороть систему и оба здорово облажались. Он показался ей болваном, но она не подавала виду, пока он был готов ей помочь.

Труп лежал на столе, и Коди с удивлением обнаружила, что мертвым он оказался не менее жутким, чем живым.

– Чертовски противно, – согласился патологоанатом.

Сначала она не ответила, продолжив осмотр и мысленно сравнивая тело с тем образом, который ей запомнился.

– Когда-нибудь видели подобное? – наконец спросила она.

– Смеетесь? Боже, нет. К тому же я думал, что каждое проявление вируса уникально.

– Такова теория, – согласилась она. – Есть шансы на верную идентификацию?

– Ни одной чертовой идеи, простите мой французский. Кроме того, что существо женского пола.

– Женского? – резко спросила она.

– Ага. – Он пожал плечами. – Взгляните. Конечно, ничего похожего на сиськи, но есть что-то вроде гениталий. Думаю, в течение своей смены я смогу проверить мочеполовую систему.

– Проверьте. – Она говорила таким машинальным, грубоватым голосом, что он в ответ просто записал ее приказ в своем рабочем журнале, подумав, что она старше его по должности.

– Получится установить личность?

– Рук нет, а значит, никаких отпечатков. Скан сетчатки по таким глазам мы тоже не получим, а стоматологические записи?.. – он показал на слегка приоткрытый рот, полный клыков. – Это полная физическая метаморфоза, ну, не считая того, что в теле джокера ничто не работает так, как должно. Так что мы имеем водоприспособленное существо, которое не может жить в воде. С плавниками, но без жабр.

Коди посмотрела на плотные, массивные, практически гигантские плавники, которые служили существу «ногами».

– Можешь мне что-нибудь рассказать о них? – спросила она.

– В каком смысле? – Он подавил зевок. – Помимо того, что я уже рассказал?

– Они быстро изнашиваются?

– Сами посмотрите. Такая же фигня будет и с вашими ногами, если повсюду ходить босиком. Особенно по этому городу.

– Значит, она долго этого не делала?

– Сомневаюсь. Через какое-то время у них на ногах образуются грубые, жесткие мозоли – рубцы от постоянного трения и ссадин. А может, еще и из-за давления костей ног – как видите, это не совсем ноги в том смысле, как мы это себе представляем, они не созданы для ходьбы. Да, Док, скажу вам честно: эта малышка просто исключительна.

– И кто-то точно был чертовски недоволен встречей с ней.

Он стянул простыню, закрывавшую тело джокера, открывая ее взору несколько жутких ран.