- Внученька! – воскликнула она и несколько секунд просто смотрела не мигая.

- Бабуль, ты как? – я подалась вперед, но Марфа жестом попросила не спешить.

Остановилась, а бабуля медленно подошла к комоду и взяла фотографию покойного деда. Мужа Марфы.

- Ну вот, Коленька, и встретились. Дождался дорогой!

Прослезившись, старушка промокнула глаза уголком платка и вернула фотографию на место. А сама открыла комод и принялась перебирать вещи.

Самое время для уборки! Наконец Марфа что-то достала и с довольным видом подозвала меня.

- Ани слушай внимательно, - строго произнесла бабуля, - больше спросить будет не у кого. Не поймешь сейчас, в будущем хлебнешь немало горя.

С этими словами она протянула наручные часы на черном кожаном ремешке. Помедлив, я все же протянула руку и приняла подарок.

- Это часы, - сказала Марфа. Словно я сама не поняла, - но не обычные. Посмотри на циферблат.

Подивившись странному сну, посмотрела внимательней. На циферблате вместо значения двенадцать вверху стояла загадочная цифра тридцать. А весь круг разбит на мелкие отрезки по пять минут. Стрелка, которая, кстати, была только одна, медленно двигалась по кругу. Приложив часы к уху, услышала негромкое тиканье.

- Довоенные что ли? – удивилась.

Неужели Марфа, предчувствуя скорую смерть, решила одарить меня наследством?

- Еще старше, - вздохнула бабуля. – Если мы с тобой встретились при таких обстоятельствах, значит жить мне осталось ровно тридцать минут. Сейчас уже меньше, - Марфа кивнула на часы, предлагая мне посмотреть.

Взглянув на часы, увидела стрелку на отметке двадцать пять.

- Понимаешь, Ани, - Марфа старалась говорить твердо, словно речь давно уже заготовлена, но я чувствовала ее волнение, - все люди смертны. С одним лишь отличием, одни умирают в окружении близких, друзей или знакомых. Но есть те, кто в момент смерти остаются один на один с одиночеством.

Не понимала, к чему ведет Марфа, но явно не к добру. А бабуля продолжила:

- Меньше чем через полчаса меня не станет. Ты появилась здесь, чтобы скрасить мое одиночество в последние минуты.

Я закашлялась. Марфа хоть и стара, но выглядит неплохо. С чего бы ей умирать.

- Теперь это твой долг. Твой дар. Твое проклятие. Назови, как угодно, – вещала Марфа. – Хочешь этого или нет, но ты будешь перемещаться к людям за тридцать минут до их смерти.

- И какой в этом смысл? – почувствовала, как меня потряхивает. На этот раз уже не от холода.

Села на стул, чтобы собраться с мыслями.

- Поговорить, скрасить одиночество. Возможно, кто-нибудь напишет предсмертную записку или позвонит близким, разобравшись с давней враждой. У каждого свои истории. Я привела примеры, но сейчас другое время и люди другие.

Марфа опустилась в кресло-качалку.

- Так ты тоже такая? – моргнула глазами, чувствуя, что если бы не сон, непременно грохнулась в обморок.

- Была такой, - улыбнулась Марфа, вновь посмотрев на фотографию Коленьки. – Весь род Меламед такой. По женской линии, - добавила она. - Мать моя и бабка. Сыну Дмитрию покойному дар не передался, но я знала, что ты его получишь. Ты в детстве была ну точно как моя мать. Такая же проницательная и острая на язык. И парни на тебя также не заглядывались.

А это здесь причем?

- Женихи, словно чувствовали, что со мной что-то не так. За версту обходили. Да и когда мне было создавать семью.

Поднявшись, бабуля взяла фотографию мужа с комода и села обратно в кресло.

- Только Коленька, словно не замечал моих странностей, - Марфа снова прослезилась. - Ходил за мной как приклеенный, вот я и сдалась. А когда детишки пошли, моя странность сама собой улеглась. Да и куда мамке исчезать, когда дите одно дома. У меня ведь три сына. И у всех ребята. Только ты одна девчушка получилась.