Сколько этих анкет, карточек, бумаг добрая Маричка заполнила своим собратьям по кочевой жизни за то время, когда моталась в плацкартных вагонах то на родину, то на заработки! Сколько дельных советов дала, скольким премудростям московской жизни обучила… Азиаты русский язык знали совсем плохо, Маричка – немного лучше. Даже у молдаван, особенно молодых, возникали трудности с кириллицей – одна надежда на отзывчивых попутчиков. Маричка охотно шла им навстречу, помогала, заполняла заодно со своей карточкой еще десяток других, со всего вагона. Как привыкла быть старшей сестрой, так и несла эту привычку по жизни, не жалуясь и не раздражаясь.

Неудивительно, что на стройке «Неваляшки», куда девушка попала вместе со своей бригадой, все ее знали и любили: веселая, отзывчивая, мастерица на все руки. Все женщины и девушки хотели жить в бытовке с такой соседкой, а все мужчины мечтали хоть иногда попасть к ним на обед. Маричкина стряпня славилась на всю стройку. Тут уж исключений не было – и русские, и молдаване, и даже азиаты с кавказцами, не говоря уж о земляках-украинцах, были горячими поклонниками горячего Маричкиного борща.

Да и не только борща. Веселая стройная девушка нравилась многим и вниманием совсем не была обделена, тем более что коллектив на стройке, как это чаще всего и случается, по преимуществу был мужской. В основном молодые горячие парни, остро нуждавшиеся в женском обществе. Но отзывчивая и заботливая во всем остальном Маричка в этом вопросе казалась неприступной крепостью. Улыбалась всем, со всеми была ласкова и приветлива, но близко к себе никого не допускала. Причем делала это так умело и тонко, что даже самые нахальные ухажеры быстро понимали, что им ничего не светит, но, как ни странно, на девушку не обижались и продолжали к ней хорошо относиться, правда, теперь уже относились как к сестре.

Соседки по вагончику не то чтобы осуждали Маричку, но никак не могли понять причины такой строгости в поведении. Добро бы жених где-то далеко имелся – так ведь нет, не было у Марички никакого жениха ни в родном селе, ни где-то в чужом краю, как она, на заработках.

– Тебе ведь двадцать пятый год уже, – качала черноволосой головой подруга Зухра. – Я в этом возрасте уже восемь лет как замужем была, детей рожала. И тебе пора о семье подумать. А то годы-то идут… С такой работой, как у нас, долго молодой-красивой не будешь. Не заметишь, как время пролетит – и станешь никому не нужна. А пока – вон сколько парней за тобой ходит. И Надир, и Павел, и Василь, бетонщик… Уж Василь точно хорошим мужем будет. Зарабатывает прилично, пьет мало, на тебя не наглядится…

Но Маричка только грустно улыбалась в ответ.

– Что ты, Зухра, о якой семье речь? С нашей-то работой! Сегодня здесь, завтра там, хаты своей нет… В бытовке, что ли, семьей жить?

– И в бытовках живут, – возражала Зухра.

– Та знаю я… Только разве ж это жизнь, разве нормальна семья? Я вот деток очень хочу… А яки ж детки в бытовке? Нет, поки на ноги не встану, о семье и думати нечего!

Вроде бы доводы Марички выглядели очень убедительно… Но на самом деле только сама девушка знала, что все это – лишь отговорки, попытка убедить других, а может быть и саму себя, почему она до сих пор одна. А на самом деле… На самом деле у Марички имелась еще одна причина дорожить рабочим местом именно на стройке «Неваляшки». Причина эта была родом из Лаганского района Калмыкии и звалась Адъяном Джиргаловым.

На Адъяна Маричка обратила внимание почти сразу же после того, как впервые встретилась с ним на стройке, он показался ей симпатичным и интересным человеком. Ему было полегче, чем остальным – все-таки калмык, россиянин, меньше хлопот, меньше всякой бумажной волокиты, да и проверяющие к нему куда как снисходительнее, чем к зарубежным мигрантам. Но судьба заставила и его покинуть родные степи и отправиться на поиски счастья далеко на север. Дома работы было мало, пусть даже для такого хорошего специалиста, как Адъян. Он был сварщиком и варил просто отлично – настоящий мастер в своем деле. Да и не только в своем. Адъян никогда ни от какой работы не отказывался, помогал везде, где нужно. Надо леса крепить – он уже наверху, надо машину разгрузить – разгрузит. А попросит кто-то из женщин-маляров стремянку подержать, пока она наличники красит, – оставит все свои дела, подойдет и подержит. И женщина хоть на эти несколько минут узнает, что такое чувство защищенности, что значит быть в надежных руках.