На обратном пути он зашел в телефонную будку и позвонил Вальдарно, который сообщил, что продолжал наводить справки, но новостей нет. Нашли квартиру Мейлера. Швейцар сказал, что Мейлер покинул ее около трех часов и до сих пор не вернулся. Полиция быстро обыскала квартиру, в которой, похоже, царил порядок.

– Нет следов внезапного отъезда?

– Никаких. Тем не менее я по-прежнему убежден…

– Господин комиссар, могу я просить вас добавить к тем многочисленным любезностям, которые вы мне оказали, еще одну? Я не знаком с правилами и процедурами вашей полиции, но понимаю, что у вас меньше ограничений, чем у нас. Можно ли немедленно оставить в квартире Мейлера человека и мог бы этот человек отвечать на телефонные звонки и тщательно регистрировать любые звонки, по возможности прослеживая их происхождение? Я думаю, в высшей степени вероятно, что Марко из «Джоконды» попытается сейчас до него дозвониться и сделает это снова. И снова.

– Марко! Но… да, конечно. Но…

– Я с ним разговаривал. Он был осторожен, но его реакция на это исчезновение была интересной.

– В каком смысле? Он забеспокоился?

– Забеспокоился… да. Не столько, думаю, из-за исчезновения Мейлера, сколько из-за мысли о его возвращении. Такая возможность, если я не ошибаюсь, пугает его.

– Я немедленно распоряжусь, – сказал комиссар.

– Если завтра Мейлер все еще не появится, вы позволите мне осмотреть его комнаты?

– Ну, разумеется. Я предупрежу своих людей.

– Вы чрезвычайно любезны, – сказал Аллейн.

В вестибюле «Джоконды» он застал всю компанию, за исключением леди Брейсли. Он заметил, что Джованни коротко посовещался с мужчинами. Сначала он заговорил с Кеннетом Дорном, который согласно кивал, украдкой озираясь. Джованни перешел к майору, который, игнорируя Кеннета, слушал жадно, но подчеркнуто равнодушно, что совсем не вязалось с усмешкой, кривившей его губы. Джованни, похоже, каким-то образом послал сигнал барону Ван дер Вегелю, который к ним подошел. Он тоже слушал внимательно, вовсю улыбаясь своей этрусской улыбкой. Говорил он мало и, воссоединившись с женой, наклонился к ней, их руки переплелись. Склонив голову набок, баронесса пристально смотрела на мужа. Он взял ее за кончик носа и нежно, игриво ущипнул его. Она широко ему улыбнулась и похлопала по щеке. Барон поднес ее руку к губам. Аллейн подумал, что никогда еще не видел более откровенной демонстрации физической любви. Барон слегка качнул головой в сторону Джованни, который грациозно поклонился, и посмотрел на Гранта, беседовавшего с Софи. Грант тут же громко произнес:

– Нет, спасибо.

И Джованни подошел к Аллейну.

– Синьор, – сказал он, – мы едем в «Космо», очень престижный и привилегированный ночной клуб, где гости останутся столько, сколько пожелают. Возможно, до двух, когда «Космо» закрывается. На этом программа тура завершится. Однако синьор Мейлер договорился о продолжении экспедиции для тех, кто, возможно, из легкого любопытства желает расширить свои познания о ночной жизни Рима. Можно выпить, покурить в приятной компании. Юноши и девушки, весьма прелестные. Все очень прилично. Автомобили будут предоставлены без дополнительной платы, но само развлечение не включено в стоимость этого тура.

– Сколько? – спросил Аллейн.

– Синьор, плата составляет пятнадцать тысяч лир.

– Очень хорошо, – сказал Аллейн. – Я поеду.

– Вы не разочаруетесь, синьор.

– Отлично.

В вестибюле появилась леди Брейсли.

– А вот и я! – воскликнула она. – Вдрызг пьяна и готова ко всяким безумствам. Веселье продолжается!

К ней подошли Кеннет и Джованни. Племянник обнял ее за талию и что-то сказал вполголоса.