— Кэт?.. — Тьфу, давал же зарок не называть её так больше. — То есть Катя?..
— Кэт, Кэт, — промурлыкала бывшая жена. — Да, это я, твоя кошечка. Хочешь, сей-ш-ш-шас приеду, почеш-ш-шу об тебя коготочки?
Несколько мгновений Андрей даже не мог ничего сказать — настолько она его поразила. Потом расплылся в улыбке.
— Конечно приезжай, Кэти. Я тебя с удовольствием…
Бывшая жена чувственно вздохнула в трубку.
— С наслаждением…
— М-м-м… — соблазнительный стон.
— И с радостью…
— Да-а-а…
— СПУЩУ С ЛЕСТНИЦЫ! — гаркнул Андрей и отключился, не дожидаясь, что ещё скажет эта змееподобная кошка.
Надо же — ни стыда ни совести. Хотя почему он удивляется? У Катьки их отроду не водилось. Только раньше Андрей, ослеплённый её «божественной» красотой, ничего не замечал.
Бывшая жена действительно была красоткой — высокая блондинка с большой грудью, тонкой талией и крутыми бёдрами. Грудь, правда, не совсем настоящая, да и коррекцию носа Катя делала лет пять назад, но в остальном — всё своё, сочное и натуральное.
На эту красоту Андрей и клюнул во время одного из корпоративов, когда Катя танцевала у шеста.
Она вообще была профессиональной танцовщицей и зарабатывала себе на жизнь, танцуя на различных мероприятиях и праздниках. Андрею не казалось это чем-то постыдным ни тогда, ни сейчас — если бы танцами всё и ограничивалось, конечно…
Количество денег, которое Катя получала за работу, его никогда не удивляло. Хорошо же танцует, заказов много, подумаешь… Радоваться надо, а не претензии предъявлять!
А потом один коллега по работе подошёл к Андрею и признался, что был тут недавно в ночном клубе и видел его супругу. Которая кроме обычных танцев исполняет «приватные». Андрей поначалу не поверил, спросил Катю, что за танцы такие. Получил ласковую «кошачью» улыбку и нежный ответ:
— Личные танцы, понимаешь? Наедине. Некоторые любят, когда танцуют им лично.
Он тогда принял этот ответ — не приходило в голову, что милая и любимая Кэти способна на… надо называть вещи своими именами… на проституцию.
Однако эти слова посеяли в Андрее сомнения, и через пару месяцев он попросил друга, которого Катя не знала в лицо, посетить одно из её рабочих мест, заказать приватный танец и посмотреть, что она там будет делать.
Вернувшийся друг огорошил Андрея новостями.
Схема была проста. Только стриптиз — одна цена. Стриптиз с «потискать» — другая. Стриптиз с минетом — третья. Стриптиз с сексом — четвёртая. Стриптиз с анальным сексом — пятая.
Андрей был в шоке. Он сразу пошёл с разговором к Кате и… наткнулся то ли на притворство, то ли на непонимание.
— Я думала, ты знаешь… — говорила она, надувая губы. — Сам же спрашивал про личные танцы…
— Это, б**, не танцы! — почти заорал он тогда. — Это…
— Не смей меня оскорблять, — Катя задрала нос. — Я, между прочим, никого не убиваю и не граблю. Зарабатываю на жизнь честным трудом!
Андрей онемел.
— Честным… трудом…
— Да! А что, нечестным, скажешь? Я денег не вымогаю и не обманываю. Кому надо — тот заказывает приват и платит за него. Чего здесь нечестного?
Логика была железной.
— Клиентов, может, ты и не обманываешь. А меня?
— Я тебя не обманывала! — отрезала Катя. — Я просто недоговаривала. Ты же правильный мальчик, маменькин сыночек. А я — девочка из провинции. И всего добилась сама! Ты бы не понял и осудил. Вот — уже осуждаешь! А за что?!
В этот момент Андрей окончательно и бесповоротно осознал, что им с Катей не по пути.
На самом деле, когда у него получалось абстрагироваться от того факта, что она — его жена, Андрей Катю понимал. Она считала тело товаром, который можно выгодно продать, он — нет. В этом и была суть их неразрешимого конфликта.