– В старость. Мы катимся в старость…

– Ладно, дружище, не будем терять времени, я поехал, а ты попробуй лечь спать сегодня, ты реально плохо выглядишь…

– Я постараюсь.

Буснюк так и не смог заснуть. Лишь изредка реальность отпускала его в мир тяжелых, мрачных и мучительных сновидений. Но, побывав пять минут в забытьи, он сразу же возвращался оттуда в липком поту. В голове была пустота, а иногда маячил логотип СОВКОМСАДБАНКА. Но в основном была сквозящая пустота. Словно ветер пытался вылететь из заложенного носа. Мысли перестали задерживаться, а единственным желанием было вручную отключиться и поспать, но это была лишь мечта, организм отказывался даже думать о таком снисхождении. Иван принял решение не мучить себя. Он умылся, оделся, несколько часов поиграл на ноутбуке в жуткую аркадную игру под названием «Могучий опарыш Джо», давным-давно купленную в его любимом магазине «ВИДЕОМАГ». Скучное времяпрепровождение в ожидании поездки в аэропорт скрасил телевизор. По ящику шли новости, улыбчивые репортеры рассказывали об историческом визите президента Сан-Эскобара в Польшу, о бунте в Датском зоопарке из-за публичной кастрации жирафа, про учения спасателей в столичном регионе и про очередной жуткий вирус из Азии, названый Вьетнамкой в честь национальности первого несчастного в муках помершего пациента. Восьмимиллионный Ханой в ближайшие дни станет городом на жесточайшем карантине. Еще бы, эту жуткую болезнь сопровождали высокая температура и предсмертные галлюцинации. Все еще слишком хорошо помнили пандемию Короны, поэтому никто не противился изоляционному режиму. Потом были фильмы. В основном документальные. О том, какую еду нужно пробовать в Кейптауне, почему кукурузное пиво не вредный, а полезный напиток, и жуткий двухчасовый биографический фильм о польском драматурге Избешечке Бзекалинском, который не так давно покончил с собой путем самоподжога на бензоколонке. Но даже эта противная нудятина не смогла бы отправить Буснюка в царство сна…

5.

Аэропорт в семь утра оказался на редкость людным. Словно весь город решил дружно улететь куда подальше. Олегу это даже понравилось, его внутренняя паранойя, опасающаяся, что за ними следят, в этот момент немного успокоилась. В такой гудящей толпе можно было легко затеряться. Он нашел Ивана в кафе напротив стойки регистрации. Не то чтобы Кутузов удивился, но его товарищ по приключениям был явно не в себе. Бледная кожа, налитые сливовые подглазники, синеватые губы, дерганные движения рук.

– Привет. Как тебя вообще охрана пропустила? Если честно, ты выглядишь, как среднестатистический зомби из любого шедевра Ромеро. Кофейку?

– Уже пил. Третью чашку.

– Так и не спалось? – осведомился Олег и громко зевнул.

– Ага… Слушай. Если тоже честно… Мне реально не по себе. У нас есть денеги… И мы эти деньги, по сути, сперли у простых людей. Тружеников. У них есть семьи и дети. Как-то нехорошо вышло. Совсем нехорошо…

– Ты находишься в стадии Новообращенного! – хлестко парировал Кутузов.

– Что это значит? – опешил усталый Буснюк.

– Ну, смотри. Вот есть человек, он открыл для себя что-то, по его мнению, важное, новое, а главное – идейно вдохновляющее. Например, религию или политическую теорию. Вегетарианцы кругом ноют о том, что мясо – яд, коммунисты всем талдычат о превосходстве социализма и его светлого будущего, либералы – об истинных свободах, христиане – о нравственности и ближайшем Армагеддоне, ну а язычники – о старых истинных божках и оргиях.

– Причем тут это!

– Все эти люди находятся в стадии Новообращенного. Вот смотри схему.