На меня стала накатывать усталость. Смешав карты, я сказал:

– Все, я сдох. Пойду лучше вздремну.

– Хорошая идея. Нам всем надо лечь пораньше и хорошенько выспаться, – одобрительно кивнул Макс.

– Лапша так заторопился, потому что хочет подцепить себе блондинку, – съязвил Косой.

– Нет, только не сегодня, – успокоил я его и направился к двери.

– Эй, Лапша! – крикнул мне вслед Косой.

– Да?

– Не хочу лезть в твои личные дела, тем более если речь идет о сексе, но все-таки… это правда, что о тебе говорят?

Я посмотрел на Косого, не зная, должен я чувствовать себя оскорбленным или нет. Но больше всего мне хотелось узнать, что это такое обо мне говорят. Я вернулся к столу и сел.

– Ладно, Косой, – сказал я, небрежно закурив сигару, – ты влез в мои личные дела, но мне интересно: что ты хочешь знать о моей сексуальной жизни?

Он выглядел смущенным.

– Ну, говорят, что… – Хайми остановился.

– Давай, продолжай, с каких пор ты стал таким скромником? – сказал я, покровительственно улыбаясь.

Он попробовал еще раз:

– Говорят, что ты каждую ночь приводишь к себе домой новую бабу.

– Каждую ночь привожу к себе новую бабу? – переспросил я. – Ну, это сильно преувеличено; я не настолько хорош. – Я задумался, слегка улыбаясь. – Привожу новую бабу через ночь – так будет более точно.

– Да, Лапша, говорят, что ты настоящий Казанова, – сказал Макси, весело задрав брови. – Тебя так и называют – Бродвейский Казанова.

– Значит, вот как меня теперь называют? Лапша Нож и Бродвейский Казанова? – сказал я сухо. – Очень длинный титул, как вы думаете?

Все рассмеялись.

Патси сказал:

– Новая баба каждую вторую ночь – это тоже круто. – Он прикинул в уме. – Три раза в неделю за десять лет, это будет… – Потом поднял глаза на потолок, погрузившись в арифметические вычисления. Наконец он присвистнул: – Господи, это больше, чем полторы тысячи разных женщин!

Макси серьезным тоном заявил:

– Наш Лапша круче, чем Соломон.

– По крайней мере, выбор у меня гораздо больше, – заметил я сухо. – По Бродвею каждый вечер слоняется не меньше миллиона женщин. – Глупый разговор начал мне надоедать. Я встал. – Но сегодня единственная вещь, которую я хотел бы взять с собой в постель, – это хорошая книга.

– Какая книга? – встрепенулся Косой. – «Бедняк разбогател» или «Бриллиантовый Дик» Горацио Элджера?

Я улыбнулся:

– Это для тебя, Косой. Профессор давно перевел меня в следущий класс.

Я взял такси до гостиницы «Фортуна», где снимал номер. По дороге я остановился у газетного лотка и купил все свежие газеты. Я бегло пролистал их, чтобы посмотреть, нет ли в них чего-нибудь о новом ограблении. Ничего не было. Ни единой строчки. Я был разочарован. Меня это немного удивило. Что-нибудь они должны были написать.

Я здорово устал. Я принял душ и лег в постель, думая о жене Джона. Совершенно невозможная натура, трудно в это даже поверить. Я задумался, почему она могла стать такой. Откуда эта бешеная сексуальность? Да еще в подобных обстоятельствах. Господи, Пегги тоже была нимфоманкой, но по сравнению с той бабой… она выглядит просто монастырской девой. Интересно, какими причинами это вызвано – психическими или физическими? Вероятно, она впадает в такое состояние только тогда, когда видит, как кого-нибудь бьют, или бьют ее саму. Реакция нормального человека на такую ситуацию – боль или страх. А у нее это вызывает сильное сексуальное желание. Я готов был побиться об заклад, что где-то в нервной системе у нее произошло короткое замыкание, отсюда все и пошло.

Я вспомнил, что у меня есть несколько книжек о сексе. Я посмотрел в туалете, где обычно хранил все свои книги. Вскоре мне удалось их найти, четыре томика, написанные неким Х. Эллисом, под названием «Учение о сексуальной психологии». Я заглянул в первый том. Мне не удавалось как следует сконцентрироваться на чтении. Все, что я смог понять, – жена наводчика относилась к двум типам извращенцев одновременно: садистам, которые получают удовольствие, причиняя боль своим партнерам, и мазохистам, которым, наоборот, приятно, когда их бьют. Если верить книге, она являлась и тем и другим сразу. Она была садомазохисткой. Я узнал что-то новое.