Неожиданно кто-то похлопал меня по щеке. Туман полностью рассеялся. Грубый голос промычал мне в ухо:

– Просыпайся, просыпайся, нам пора ехать. Ты слышишь, Лапша?

Я открыл глаза. Это был Большой Макси, стоявший у моей кровати. Я сел и огляделся по сторонам. Патси стоял перед зеркалом, засовывая пушку в подмышечную кобуру. Я поднялся с кровати. Я еще ощущал тяжелый сладковатый запах опиума, но чувствовал себя вполне нормально, если не считать легкого возбуждения.

Господи, что за сон! Он казался мне ярче, чем реальность. Если бы я и наяву так же мог держать Долорес в объятиях, как это было во сне! Я с тоской вздохнул.

Макси перезарядил револьвер сорок пятого калибра и бережно протер его носовым платком. Он засунул оружие в кобуру, кивнул на спящего Косого и сказал Патси:

– Разбуди его, нам пора двигать.

Раздался стук в дверь. Я открыл. За дверью стоял улыбающийся Джои Китаец.

– Ну что, парни, вы готовы? – Он усмехнулся. – Приятные были сны, ребятки? – Джои повернулся к Максу и спросил: – Сможешь мне уделить несколько минут? Нужен твой совет. Сегодня утром доставили свежую партию зелья.

Макси надевал пиджак. Он сказал:

– Конечно, Джои, о чем разговор. Мы можем уделить несколько минут для друга.

Мы спустились вместе с Джои в подвал. Он открыл большую стальную дверь. Мы прошли по узкому длинному коридору. Он отпер еще одну стальную дверь. Мы вошли в ярко освещенную комнату. Там, склонившись над столом, сидели пятеро китайцев.

Джои представил нас своим улыбающимся соотечественникам. Те принадлежали к тому же тонгу[7], что и он, под названием «Он Леонг». По-английски они говорили лучше, чем мы. Я заметил это Джои. Он прошептал мне на ухо: «Они учились в Колумбийском университете».

У пятерых китайцев были закатаны рукава. Некоторое время мы смотрели, как они скатывают маленькие шарики, похожие на темное тесто, намоченное в воде.

Джои гордым тоном пояснил:

– Так готовят опиум для курения. Его надо размять и увлажнить. Эта операция требует большого опыта. – Он потрепал по спине сидевшего рядом китайца. – А эти – художники в своем деле. – Джои указал на стоявшую в углу коробку и спросил у Макси: – Что за товар? Что ты скажешь о его качестве?

Я с интересом нагнулся над коробкой:

– А я думал, что опиум всегда есть опиум, и сорт у него один.

Макси напустил на себя вид школьного учителя, объясняющего урок ученику.

– Видишь ли, Лапша, пока ты прохлаждался в своем Сидар-Ноулзе, Профессор меня кое-чему научил насчет этого зелья. Есть «Патна», «Бенарес» и «Малива». У каждого сорта свой вкус и запах, потому что они растут на разных почвах и в разных странах.

Мы с Джои кивнули, оценив познания Макса.

В боксе было штук сорок четырехфунтовых шаров, уложенных впритык аккуратными рядами. Макс взял один из шаров и сколупнул с него почти дюйм маковых листочков.

– Упаковщик использовал листья в качестве обертки, – пояснил он.

Макс отщипнул кусочек от темной обнажившейся начинки, потер между пальцами, понюхал, попробовал на язык и заявил:

– Отличное зелье, Джои. Чистая «Патна».

Джои одобрительно кивнул:

– Я так и думал, Макс, но был не совсем уверен. Спасибо за консультацию.

Мы сказали «пока» Джои и его улыбавшимся рабочим и поднялись по лестнице. Какой-то шипящий и фыркающий кот преследовал свою подругу вдоль по темной, узкой и пустынной улице. Мы с интересом проследили, как он зажал ее в углу между мусорными баками. Она взвизгнула от боли и удовольствия, когда тот прыгнул ей на спину и вонзил зубы в шею, принуждая к повиновению.

Мы залезли в «кадди», смеясь и чувствуя легкую дрожь возбуждения. Макс напел какую-то непристойную пародию на песенку «Все это делают, всегда».