Иван пошел на кухню, чтобы заварить себе чай. Он понимал, что ситуация абсурдная, но был так зол, что не хотелось разбираться, в чем там дело. Прошло несколько минут. Он немного остыл.

Глядя на идеальный порядок на кухне, на домашнее печенье в вазочке, на вымытую до блеска посуду, на полотенца с клубничками, которые Лиза купила пару дней назад, он начал понимать, что из-за глупости их обоих они могут разрушить что-то ценное.

Переступив через свою гордость, он пошел к Лизе и спросил:

– Ты мне можешь объяснить, почему ты так помешана на дверях?

Лиза посмотрела на него с обидой, пытаясь понять, стоит ли ему рассказывать эту историю.

Когда ей было двенадцать лет, она ночевала у своей лучшей подруги Даши, которая жила с бабушкой, дедушкой и младшим братиком. Их родители уехали на заработки в Москву, а детей оставили с родителями мамы.

Девочки дружили с первого класса. Ночевки в гостях были для них привычным делом. Они тоже жили в деревушке, где все друг друга знали, где не принято было запирать двери на ночь.

Казалось, обычный вечер. Бабушка накормила всю семью и гостью своим фирменным овощным рагу с тыквой, а потом все улеглись спать. Рагу в этот раз сыграло злую шутку с кишечником Лизы. Ей захотелось в туалет.

Она тихонько проскользнула мимо всех спящих в одной ночнушке, натянула на ноги чьи-то калоши и выбежала в туалет, который находился на улице. Просидела там почти полчаса, мысленно ругая себя, что с таким удовольствием выбирала кусочки злополучной тыквы.

Когда Лиза возвращалась в дом, то увидела в окнах странные огоньки. Она точно знала, что все спят, поэтому очень удивилась, а услышав мужские голоса, жутко перепугалась.

Сначала она хотела вернуться в дом, но ее будто кто-то за плечо сзади взял и шепнул – прячься. Как раз в этот момент она спотыкнулась через еще теплое тельце Полкана – старой немецкой овчарки, сторожившей двор.