– О, глядите… – попытался привлечь он к этому факту внимание остальных. – Вуиик возвращается.

На его призыв откликнулось лишь трое – остальные гоблины продолжали увлеченно глазеть на тело Угуюка, изредка обмениваясь прогнозами по поводу дальнейшей судьбы оного.

– Какой же это Вуиик? – возмутился один из откликнувшихся. – Ежли он на пегом мустанге. На пегом вот уже две луны Храпун ездит, а до него Ауюл с Дырявого Холма… пока Храпуну в карты не продулся.

– Но шкура-то на нем Вуиикова? – возразил первый гобл. – И черепами сурков только Вуиик себя так обвешал.

– Сдается мне, – неуверенно сказал третий гоблин, – Вуиик все ж пониже будет… дюйма на три.

Тем временем расправившийся с Угуюком троллегоблин неторопливо прошелся мимо пленников и, развернувшись, остановился напротив Линды.

– Слышь, шаман, – рявкнул он. – Че там вождь говорил? Когтем не трогать? А ежли я не когтем, а чем другим… трону? А то зачесалось че-то…

Мисс Келлер резко вскинула голову – и натолкнулась взглядом на морду, состоящую, как показалось девушке, из одной лишь растянутой в оскале пасти. Затем её взгляд скользнул ниже… чего делать в общем-то не стоило – штанов троллегоблин не носил, а небрежно пришитая к поясу тряпка весьма неважно справлялась с задачей прикрытия того, что, по идее, должна была прикрывать. Для этого она была явно мала.

Готовясь издать свой самый лучший – и, вероятно, последний в жизни – отчаянный вопль, Линда широко распахнула рот и немедленно изогнулась в приступе кашля, вызванного залетевшим в этот рот студенистым комочком чего-то соленого.

Откашлявшись же и вновь подняв глаза, девушка с ужасом поняла, что этот комочек, равно как и полтора фунта забрызгавшей её с ног до головы аналогичной массы совсем недавно составляли содержимое головы троллегоблина, чье туловище все еще продолжало возвышаться перед ней.

Увидев, как мисс Келлер закатывает глаза, капитан Мигер понадеялся было, что уж теперь-то девушка наконец потеряет сознание. Но он в очередной раз ошибся – бледная как мел Линда снова изогнулась, и её обильно вытошнило прямо на свалившийся к её ногам безголовый труп.

Крис Ханко, добровольная мишень

Как и предсказывал Малыш, его первого выстрела гоблины попросту не услышали – отразившись от камней, звук ушел в небеса и добрался до лагеря гоблинов секунды на две позже пули, притом в очень малоузнаваемом виде. Это дало мне целых пять лишних шагов, пока один из гоблов не обернулся, дабы поинтересоваться причиной издаваемых одним из пленников тошнотворных – в самом прямом смысле этого слова – звуков и не обнаружил, что их причиной является тело его сотоварища.

Еще шесть шагов я отыграл, пока привлеченные его воплем гоблы напрягали свои шеи, переводя взгляд сначала с меня на труп, а потом обратно на меня.

Собственно, я мог бы пройти и еще дальше – на то, чтобы увязать столь внезапную кончину одного из своих собратьев с неторопливо приближающимся одиноким соплеменником в одну причинно-следственную цепочку, требуется уровень абстрактного мышления, явно превосходящий среднегоблинский. Но, во-первых, среди этих парней одаренные личности встречаются куда чаще, чем этого бы хотелось представителям прочих рас, во-вторых, с каждым шагом резко повышалась вероятность разоблачения моего маскарада, а в-третьих, я заметил справа от себя место, самим Господом предназначенное для того, чтобы послужить стрелковой ячейкой.

Большинство гоблов собралось в кружок вокруг валяющегося в пыли у куста тела – не пленника, как я предположил, наблюдая сию мизансцену издалека, а одного из своих сородичей. Стрелять по ним было одно удовольствие.