Черт, а ведь мне бы хотелось… придумывать машины, узлы, оборудование. Взять того же Цезаря – и его самого, и его начинку я на глаз слепил из того, что удалось достать, стибрить или выцыганить. А если бы у меня были знания да оборудование всякое… Я пытался разбираться с программами проектирования, но то ли я такой тупой, то ли с ними в одиночку не разобраться – ни хрена у меня не вышло.

Не вышло – и не надо; Цезаря я без всяких чертежей сварганил, все в голове держал. Стирлинга сам напечатал на 3D-принтере, как, кстати, и обе свои «беретты». Цезарь едет, «беретты» стреляют, из них даже можно попасть, если натренироваться. Вот патроны приходится тырить – теоретически можно напечатать патрон прямо сразу с порохом и капсюлем, а практически – где для этого взять порох, cazzarolla? В гипермаркетах он, в отличие от порошкового пластика и acciaio dei poveri[19], не продается.

В общем, угоны – это так, постольку-поскольку. Мне действительно несложно (и, честно сказать, интересно) снять защиту с машины, взломать ее. Но я по этому не фанатею, с удовольствием занялся бы чем-то полезным, но так капусты не нарубишь.

Родриго дает мне сейчас десять процентов. Пока хватает, но лишь пока. А если мне приспичит жениться? Маловероятно, но, говорят, от сумы, тюрьмы и свадьбы зарекаться никому не стоит…

Братьям моим наш бизнес нравится. Нравится такая жизнь, легально-нелегальная, нравится нарезать понты и кадрить девочек, типа, мы крутые, как Валланцаска, угу. А мне все это кажется убогим. Да, я смотрел классические исторические фильмы, того же «Валланцаску», но во-первых, кино это кино, а во-вторых, теперь – это не тогда. Например, в те времена мафия действительно соответствовала своему названию «Сosa Nostra» – «Наше дело» (наше – то есть общее). И все были братьями, а сейчас даже родные братья каждый за себя, а случись что, пройдут мимо и не чихнут в твою сторону.

Вообще-то я не пессимист и не так много думаю о смысле жизни. Не до того, всегда есть дело поважнее. Люблю, например, девочек, и наших, и особенно туристочек с севера. Клюют они на мою симпатишную мордаху и непринужденность в общении. Но вот конкретно в тот день на меня чет накатило, как будто летела туча мимо, летела, летела да на голову села. Будто я что-то предчувствовал. Будто ждал чего-то плохого.

К стоянке я подъехал в одиннадцать вечера. Раньше было западло, на дворе лето, темнеет поздно.

Да уж, бемцалок в этом «Ройсе» оказалось больше, чем репейников на Риенци после того, как Федерико из соседнего квартала зашвырнул его в заросли на пустыре (за что я ему, в смысле, Федерико, а не коту, вынес три-четыре зуба и сломал предплечье в двух местах, ибо не фиг: твой кот, что ли? Заведи своего и пинай!) Но это все такие пустяки в сравнении со смертью и любовью… Вытащив свой главный прибамбас, чемоданчик с логотипом непотопляемой студии «Приват» на крышке, я разложил его, включил аппаратуру и стал колдовать.

Ух, вот это, я вам скажу, работа! Такой шарады я еще не видел – отключить всю машинерию можно было только в определенном порядке, и следил за этим бортовой страж – компьютер последней модели. Из тех, что умеют имитировать человеческий интеллект, и довольно убедительно. То есть вычислительная мощность там была – mamma mia!

Но я справился. Да по-другому и быть не могло. Если один человек что-то придумал, значит, другой может понять, что, где и как, – и взломать. Банальная логика…

Когда я закончил со взломом, было часа три. Летом ночи короткие, надо спешить, чтобы успеть до шести, когда людей на улицах становится слишком много и риск быть замеченным возрастает в разы. Но я все-таки несколько раз перепроверил все, что можно, и даже запустил двигатель на холостых. Нет, все отлично. Вся «паразитная электроника» находилась в глубоком нокауте.