Устраиваю удобно его ногу. Гипс сняли, но нагружать ещё запрещено, поэтому костыли и длительный покой, перед физиотерапией.

День проходит довольно суетливо, пока я разбирала вещи, загружала стирку, Тай сбегал в магазин и купил недостающие продукты. Ваню мы определили в кухне на высокий стул. Другой подставили под ногу, чтобы было удобно.

Сами принялись за готовку. И этот момент навсегда останется в моей памяти, как самый восхитительный.

Мы много раз оставались ночевать друг у друга. В основном у Вани, или у меня, потому что дом Тая находится далеко от клиники. Готовили кормили друг друга, но сегодня почему-то всё по-особенному.

По-семейному…

И очень жаль нарушать эту идиллию рассказом о семейной драме.

-Вот здесь болит, - поскуливая совсем не театрально, а почти по-детски, Ванечка подставляет шею для поцелуя.

-У тебя же нога сломана? Почему шея болит? – щурюсь, наклоняясь, чтобы поцеловать.

-Ты ничего не понимаешь, - фыркает и хватает за руку, усаживает на здоровую ногу. – Это как с сердцем, всё взаимосвязанно. Понимаешь?

-Не-а, - улыбаюсь и чмокаю в колючий подбородок. – Пора бриться.

-Завтра, - отмахивается.

-Ужин готов, - объявляет Тай. – Вань, отпусти Рыжика, она и так ест чёрт знает как. Сегодня только завтракала.

Упрёк достигает цели, но я молчу. Понимаю, что мне теперь необходимо следить за своим здоровьем в два раза усерднее, но всё время случаются какие-то препятствия на пути к обеденному столу.

-С завтрашнего дня буду есть за двоих! – торжественно клянусь, под двумя внимательными взглядами.

-Можешь не стараться, - скептично улыбается Тай. – Мы сами за этим проследим.

Боже…закатываю глаза и цепляю нежную отбивную вилкой. Сыр тоненькими ниточками тянется следом, фасоль приятно хрустит на зубах, но что-то не так…

Только что?

Тщательно пережёвывая, глотаю блюдо, но оно застревает в глотке. Хватаюсь за бокал с водой, жадно отпиваю большие глотки. Пытаюсь протолкнуть и…

-Чёрт! – срываюсь с места и несусь в ультра модную ванную комнату, на первом этаже.

Мой желудок в корне не согласен с выбором ужина.

Плохо…это очень плохо, потому что это значит, что наступил…

-Токсикоз, - сзади слышу тихое сопение Тая. – Возвращаемся в больницу, Рыжик.

16. Каролина

-Не накаляй, - бросаю раздражённо, споласкивая рот. – Это всего лишь токсикоз.

-Иди сюда, - решительно подхватывает на руки и уносит в гостиную на диван. – В твоём состоянии даже лёгкий токсикоз опасен.

Выражая своё опасение, наверное, забывает, что я тоже врач. Закатываю глаза, психую, но позволяю утопить меня в горе чёрных матовых и глянцевых подушек.

-Сиди, - приказывает суетливо, пока Ванечка ковыляет в нашу сторону. – Я позвоню ИЦХ забронирую палату и вызову Сереберцева.

-Он в отпуске, - напоминает Ванечка.

-Ничего. Выйдет раньше, - отмахивается.

-Воу-воу-воу! – поднимаю руки. – Потише, ковбой! Ты чего, Тай? Вспоминай азы, токсикоз средней или тяжёлой степени, если его не лечить, может привести к обезвоживанию. В доме три хирурга, которые сто процентов могут поставить одну капельницу! Зачем мне обратно в больницу?

-Хитрая, да? – прищуривается, как лев на солнышко. Обнажает ряд ровных зубов и подаётся ко мне ближе. Сглатываю…потому что знаю, сейчас получу трындюлей. – Тогда вспоминай дальше теорию…если токсикоз средней, или тяжёлой степени не лечить, то он вызывает функциональные нарушение в организме носителя, то есть мамочки…

И от это слова «мамочки»…по моему телу разлетается горячая стрела…

Я – мамочка…

Вау!

Улыбка растягивает губы, под хмурым взглядом любимого.

-Чего ты улыбаешься? Каролина?