– Что случилось?!

– Сашка, приезжай, пожалуйста. Меня… меня обокрали.

– Ты милицию вызвала?

– Да. Вызывала. Вчера. Обокрали вчера. Понимаешь, вчера я решила, что ничего не взяли, просто все в квартире перевернули вверх дном. Я не знала, что они у меня искали. Даже все заначки остались целы. Золото. Я тебе поэтому и не звонила. Зачем зря дергать? Ну, я прибралась тут… Еще радовалась, дура. Менты попросили заявление не писать, раз ничего не пропало, чтобы не висел на них лишний «глухарь». Я и не стала…

– А сегодня что? – перебила я.

– Андрей приехал.

Андрей был Ларискиным любовником, причем она увела его у Светланы, нашей младшей сестры, примерно с полгода назад. Естественно, после этого между ними пробежала черная кошка. Я со Светкой никогда особо не ладила, а теперь она вообще прекратила общаться и с Ларисой, и со мной. Я этого Андрея никогда не видела (так мне казалось) и фамилии его не знала – знала только, что он какой-то бизнесмен.

– И что? – спросила я.

Лариска всхлипнула.

– Ну?!

Оказывается, Андрей оставлял у Лариски свой «дипломат», но она даже не обратила на это внимания. Теперь милый друг говорит, что положил его в выдвижной ящик с обувью – тот, что в нижней части вешалки. Лариска туда лазила редко – когда доставала или убирала зимнюю обувь. Но сейчас не межсезонье, так что поводов заглядывать в ящик у нее не было. Лариска этот «дипломат» не видела вообще. Вроде приезжал к ней дружок в последний раз с каким-то портфелем… А может, и нет…

– Но он пропал? – уточнила я.

– Ага.

– Там что, деньги были?

«Интересно, сколько?» – подумала я.

– Ага. Андрюха как понял, что его нет… Ой, Сашка, что было!.. Подъезжай, а? И пожрать чего-нибудь прикупи, а то мне на улицу выйти стыдно.

– Фонарь? – догадалась я.

– Два. Оба глаза. На себя в зеркало не взглянуть – жуть.

– Выезжаю, – сказала я.

И когда я сегодня все-таки доберусь до дома? Хорошо хоть на Серафиму Петровну, мою домработницу, можно полностью положиться и я за детей спокойна: она сидит с ними столько, сколько надо. Пока непутевая мамочка домой не явится. А может, я, наоборот, путевая, раз могу содержать всю эту ораву и решать за них все проблемы?

11 сентября, четверг. Вечер

Наконец я добралась до Ларискиного дома. Лифт, как всегда, не работал, и мне пришлось подниматься пешком на восьмой этаж. Это на моих-то девятисантиметровых каблуках!

Наконец добравшись до цели, я отдышалась, утерла пот с лица, пригладила волосы. Всегда нужно выглядеть так, будто вы в прекрасной форме, даже перед сестрой. Вначале мне показалось, что это шумит у меня в голове после восхождения, но потом я поняла, что некие звуки доносятся из чрева Ларискиной квартиры – притом те, которые совсем не должны оттуда доноситься. Я замерла и прислушалась. Орали две женщины, что-то с грохотом падало, затем снова вопли… Голоса знакомые! Один точно Ларискин, а вот второй… Нет, не Светкин. С кем же это она? До боли знакомый голос, что же я никак не соображу, кто это? Наверное, у меня мозга за мозгу загнулась после всего увиденного и услышанного за сегодняшний день.

Вопли продолжались. Я стояла на лестничной площадке перед дверью. Ладно, надо звонить и разбираться. Я нажала на кнопку звонка. Крики и вообще все шумы в квартире стихли. Я снова позвонила. Кто-то подошел к двери и уставился на меня в «глазок».

– Это моя сестра, – сообщила кому-то Лариска.

Ей приказали не открывать, иначе пристрелят. Интересное кино получается. И голос такой знакомый!

Я достала свой «Сони-Эриксон» и уже начала набирать один из номеров экстренной связи, но, по всей вероятности, за Ларискиной дверью услышали писк клавиш радиотелефона, оттуда донесся звук глухого удара, грохот падающего тела, и дверь распахнулась – одновременно с ответом абонента. Я опешила и несколько секунд оставалась с открытым ртом, не в силах произнести ни звука. Мужской голос кричал из моей трубки: «Алло! Алло! Говорите! Вас не слышно!», а из Ларискиной квартиры на меня смотрело пистолетное дуло. Оружие держала в руках моя бывшая секретарша Марина Громова.