Наконец, мы ступили на возвышение и нырнули в толпу. Парень поставил меня перед собой, заключив в объятья, и аккуратно повёл через двигающуюся массу расступающихся людей. Каким-то образом мы очутились в самом центре зала, и, как ни странно, места здесь было предостаточно, а, может быть, благодаря обаянию или ареолу некой властности, исходящему от него, толпа расступилась перед нами, освобождая место.

Склонив голову, я через плечо краем глаза посмотрела на его лицо. На самом деле, отчётливо видя лишь уголок растянутых в полуулыбке губ. Всё ещё плотно прижатая к его груди, я ощущала, как музыка, словно проникая через наши тела, постепенно переплетает их в один живой организм.

Его ладони проехались по моим предплечьям и заскользили по направлению к бёдрам, где и остались лежать. Это интимное движение, однако, не переходило за грань пошлости. Мне казалось, что нет ничего на свете правильнее его рук на моих бёдрах, его тела, прижатого к моему, его губ возле моего уха, шепчущих мне: «Доверься музыке». И я доверилась…

Мы двигались, как одно целое, предугадывая действия друг друга. Опускались и поднимались, расходились и сходились вновь. Моя рука выскальзывала из его ладони, а он удерживал кончики моих пальцев в последний решающий момент. Он ласкал меня взглядом, я отвечала ему взмахом ресниц. Его руки были повсюду, побуждая меня поддаться, а мои ладони, скользящие по его груди, рассказывали песню, что звучала для нас. Отрывистый, звенящий от тоски и душевной боли голос вторил нам. Это не было соперничеством. Это был дуэт.

На финальных аккордах он прижал меня к себе так, что я оказалась всего в нескольких миллиметрах от опасной близости его губ. Изучая их ровную чувственную линию, я на секунду отвлеклась, переведя взгляд выше, и потерялась… Потерялась в изумрудной глубине его глаз. Моя ладонь переместилась с его затылка на лицо, накрывая щёку, и я потрясенно застыла, чувствуя, что пропала...

Внезапно я совершенно чётко осознала, что прижата к крепкому, напряжённому мужскому телу, что его сильные руки, обхватившее мою талию в своё кольцо, удерживают меня практически на весу, что мне достаточно лёгкого наклона для соприкосновения наших губ, и что я уже готова склонить голову к нему.

Но перед тем как я чуть не забылась, он выдохнул.

– Ты отлично двигаешься.

Мне хотелось возразить, сказать, что двигаюсь-то я вполне обычно, в отличие от него, но он, поставив меня обратно на ноги, вновь переплёл свои пальцы с моими и двинулся в сторону бара, увлекая меня за собой.

- Моэт, - кивнул он официанту, вмиг позабывшему обо всех остальных посетителях, столпившихся в ожидании, пока их обслужат.

- У тебя здесь что, свои связи? – усмехнулась я.

- Да, - серьёзно ответил он, приподнимая меня и усаживая на высокий барный стульчик.

Он наклонился, упираясь в кожаную поверхность по сторонам от моих бёдер, и легко подвинул ближе к себе. Мы вновь оказались на расстоянии ближе, чем позволяло личное пространство, впрочем, мы уже нарушили все допустимые расстояния.

– Я хожу в места, где у меня есть знакомые, - тем временем продолжал он, забирая бокалы у официанта, – это предоставляет некие приятные преимущества. Например, не толпиться у бара с остальными, когда тебя мучает жажда после танца с потрясающей девушкой, - с совершенно серьёзным видом он передал мне бокал с холодным шампанским. – Или получить дополнительный бонус, не предъявляя документы, – подмигнул он.

Я смущённо наблюдала, как со дна вверх взлетают мириады пузырьков. Все умные мысли тут же вылетели из моей головы, тем более сейчас, после того, как он прижался к моим коленям своими бёдрами, побуждая их разойтись в стороны. В общем-то, мы находились сейчас в весьма пикантном положении, по крайней мере, по моим меркам.