— Это что еще за чудо в перьях? — лепечет он беззвучно.

Со счастливой миной ставлю сумки на траву и привлекаю к себе Свету. Руку свою забрасываю ей на талию и в макушку целую сладко-сладко, услышав со стороны Борзого протяжный свист. Она пальчиками мою спину щекочет, что позвонки ходуном ходят под ними, и лучезарной улыбкой одаривает, способной заворожить ею всех в округе.

Актриса из нее непревзойденная вышла бы.

— А это, Борзый, мое чудо из чудес, — подмигиваю ей, утопая в глубине серо-голубых глаз. — Познакомься, это Светлана — с недавних пор моя жизнь и мой лучик света.

— Здравствуйте, Федор. Мне Назар о вас очень много рассказывал, — мастерски лжет она, обвивая меня своими руками потуже оков.

Ничего я ей не рассказывал. Только имена сообщил и все.

— Здрасьте, — выдает Федька обалдело. 

Подозрительный взгляд мечется с меня на Свету. Он извиняется перед ней и за предплечье хватает меня.

—  Отойдем? Разговор к тебе есть, — подбородком указывает в сторону, видно, гложет его что-то.

А я примерно представляю, о чем он желает поговорить со мной. И мне самому не терпится посмотреть на его реакцию.  

— Не уходи далеко, я сейчас, — шепчу Свете у виска.

Чмокнув ее в щеку, я иду вслед за Борзым. По протоптанной тропинке мы спускаемся к берегу горной реки, где шумное течение заглушает все посторонние звуки, кроме щебетания птиц.

— Это же та самая? Ту, что я пробивал по базе? — слишком эмоционален он.

Я улыбчиво киваю ему, оглядываюсь на ту, что так взволновала Борзого.

— Все верно. Та самая. Согласись же, девчонка убийственно хороша?

Он переводит взгляд на нее и изучает продолжительное время, словно она похожа на одну из ориентировок, с которыми он работает.

— Да, хорошенькая — просто не то слово, — различаю в его тоне нездоровый интерес и загораживаю ему обзор своей фигурой, а то глаза сломает. — Погоди, ты хочешь сказать, вы вместе? В смысле вы спите? У вас все серьезно?

— Борзый, че-то я не пойму ни черта, — хмыкаю я, сощуриваюсь. — А в чем, собственно, проблема? Ты мне завидуешь?

— Завидовать, конечно же, есть чему, но дело же не в этом. Просто странно видеть рядом с тобой такую девицу.

— Какую? Молоденькую, красивую как с картинки и естественную?

— Мужик, я как никто другой знаю твои предпочтения в женщинах. Эта девчонка совсем непохожа на тех, кто мог бы тебя заинтересовать. Да взять хотя бы Карину! Где она, а где эта Света?

Началось.

Но в чем-то он прав. Федька не на шутку обеспокоен.

Предполагаю, он считает, что после расставания с Кариной я тронулся умом, и теперь нарочно избегаю таких женщин как она: темпераментных, знойных и вульгарно сексуальных брюнеток.

Мои предпочтения в женщинах остались прежними. Вот только Борзому об этом лучше не знать.

— Послушай, если ты не хочешь, чтобы я испортил тебе отдых своим мнением о твоих предпочтениях, то лучше засунь куда подальше свое мнение о моих! И ради всего святого, не упоминай при мне Карину. Договорились? В конце концов, два года почти прошло. С тех пор могло многое измениться.

Борзый позеленел после моих слов. Губы поджимает в плотную линию, глазами находит Машку, наворачивающую круги вокруг беседки. За телефонным разговором она так и не заметила прибывших гостей.

— Просто Маша, она..., — говорит Борзый и затыкается вдруг.

— Что, Маша? — подхожу к нему ближе, подвох вижу.

Встрепенувшись, Федька достает из кармана шорт связку ключей. Мне передает важно.

— Да, нет, ничего. Я все улажу. Вот держи, они от вашего шале. Располагайтесь и выходите на бассейн. Мы сейчас с мясом разберемся и тоже подтянемся.