– Как думаешь, нам повезет? – вздохнула Ленка.

– Только бы деньги лежали в сейфе, – туманно ответила я. – Не то выйдет, что наши муки впустую.

– По сорок шесть тысяч баксов с хвостиком – это ж какие деньги? – шмыгнула Ленка носом. Теперь ее понесло из одной крайности в другую, и она принялась мечтать, что купит на эти деньги. Перебрав все от сумки до машины, она, должно быть, вспомнила про папулю и вдруг заявила: – Лучше я квартиру куплю. Буду жить одна. А что? Все люди как люди…

– На квартиру денег не хватит, – лениво заметила я. Чужие мечты почему-то не вдохновляли. Если честно, я знать не знала, что буду делать с такой прорвой денег. Для меня деньги не главное. Главное – приключение. Оно наверняка изменит всю мою жизнь… «К лучшему», – поспешно добавила я и трижды сплюнула, чтоб не сглазить.

– Что, вообще ни на какую не хватит? – помрачнела Ленка.

– Ну, на хрущевку хватит, конечно. Или где-нибудь в Ясине.

– Кто ж в этот район добровольно поедет? – Ленка почесала нос. – Надо же, а я еще на мебель отложить надеялась. Вот если вдуматься, не такие уж и большие деньги, а мы, можно сказать, жизнью рискуем.

Мечта лишилась всякой прелести, и Ленка затосковала. Ближе к вечеру и я нервничать начала, и даже подумала: «А не позвонить ли в самом деле Наташке? Не можем мы взять да и ограбить кого-то, даже такого мерзавца, как ее Дима». Конечно, он заслуживает того, чтобы его хорошенько проучили, но… Тут Наташка сама позвонила.

– Как боевой дух? – осведомилась она деловито.

– Нормально, – вздохнула я.

– Не слышу энтузиазма в голосе. Мне сейчас этот гад звонил. Соскучился, говорит. Ты, говорит, не вздумай с кем любовь крутить на курорте, грозился прилететь на выходные. А как я про бабки сказала, сразу стал юлить. Дрянь человек, как любил выражаться классик. Так я на него разозлилась, что, веришь ли, своими руками бы придушила.

– Хорошо, хоть не нашими, – мрачно порадовалась Ленка. Вряд ли Наташка ее слышала, но тут же заявила:

– Что Ленка? Хандрит? На дело идти боится и тебя с панталыку сбивает.

– Ничего я не боюсь! – заголосила Ленка. – Ограблю твоего Димку в лучшем виде! Надоело мне все это, такие нервы… И как только люди в бандиты идут, здоровья своего не жалеют? Да тут молоко надо давать за вредность и пенсию на десять лет раньше.

– У них вся жизнь сплошная пенсия, – ответила я, поспешно простившись с Наташкой.

– Ты на тюрьму намекаешь? – забеспокоилась Ленка.

– Завязала бы ты меня пугать, в самом-то деле, – начала злиться я.

Ленка это чутко уловила и примолкла.

В половине шестого мы стали собираться – без слов и вроде бы даже не глядя друг на друга. Я ждала, когда Ленка в очередной раз заноет, чтобы с великой неохотой согласиться с ее доводами и никуда не идти. Только Наташке пусть сама звонит. Но Ленка точно воды в рот набрала, а вид имела сосредоточенный и даже с намеком на самоотверженность. Такое ее поведение сильно беспокоило, но начинать ныть самой не хотелось. Она всю оставшуюся жизнь будет есть меня поедом, а у меня и без нее имеются для этого специально обученные люди. Я имею в виду родителей. Рюкзачки со спортивными костюмами и шапками были собраны, мы переглянулись, втайне ожидая нытья друг от друга, и не дождались. Тут я сообразила: что-то в моей жизни не так и с этим надо что-то делать… Но так и не сделала, зато Ленка плюхнулась на диван и сказала:

– Присядем на дорожку.

Я опустилась рядом, с томлением поглядывая на нее. Она поднялась, перекрестилась на репродукцию Константина Васильева, что висела напротив, и сказала: