Я вот обещал себе… никогда не влюбляться. Вообще никогда! А сейчас, сука, в груди разливается тепло. И эту девочку не хочется отпускать. Хочется любить её до потери сознания.

Чтобы кричала, орала, визжала. Стонала, скулила и выла с моим членом в киске. Я хочу её всю. Каждый день по нескольку раз. Пусть у меня хуй сотрется, отдохну и потом снова буду работать с Веркиными щелками.

От этих мыслей низ живота становится каменным, член увеличивается. Хватаю Верку за пышную каштановую гриву, заталкиваю хуй глубже. И кончаю.

– О да… вот так, крошка… терпи, – рычу, пока она принимает мою сперму.

Тяжело дышу. Глажу девушку по голове. Умница… мы меняемся местами. Антон встаёт перед Веркой, мы с Даней по обе стороны. Она ладошкой обхватывает мой член.

Он тут же твердеет. Снова.

– Ты такой голодный, – мурчит Вера, – вы все…

– С тобой да, – хриплю, прикрываю глаза.

Меня шатает от возбуждения. Реально никогда так сильно не хотел девчонку. Они были для меня расходниками. Дырки без души и истории. А Верка… тут другое что-то.

Она отсасывает Антону. Дрочит нам с Данькой. И мы оба в её хрупких ладошках. Овладела нами. Темноглазая ведьмочка. Как можно быть такой… такой… бляяяядь…

– Да, девочка… умница… – стон рвет горло, – ещё давай… дрочи…

– Нееет, – она облизывается, язычком очищая от спермы член Тохи, – подожди…

Затем следует очередь Данилы. Он смотрит на Веру, как заколдованный. Да мы все, в принципе, попали по-полной.

– Я влюбился… Верка… пиздец… – стонет Даня.

Несмотря на то, что Тоха среди нас всех самый эмоциональный, именно Данила первым пал от чар Верунчика. Наша ведьмочка сразу его покорила. Тохе нужно будет разобраться в своих отношениях с Сонькой… чует моё сердце, там всё сложнее, чем нам рассказали.

А вот я…

Я…

От ощущения на члене горячих женских ладошек я сдыхаю. Ну просто потому, что впервые в жизни чувствую искреннюю женскую ласку. Тепло. Желание. Обычно девки раздвигали ноги за статус подружки крутого мажора.

Благо, меня усыновили зажиточные люди. Настолько, что к нам на обед заезжали владельцы топовых российских госкорпораций. Прокуроры и судьи. Певцы и блогеры-миллионники.

Отец и мать меня любят, тут ничего не скажешь. Никаких претензий или вопросов. Мама очень хотела ребенка, но не получалось. Да и с младенцем возиться им не хотелось.

Только вот… деньги у меня есть, а родители…

Меня взяли, как наследника бизнеса отца. Жадный до внимания и хорошей жизни детдомовец, который всё сделает, чтобы его полюбили. А на деле…

– Саш? – тёмная вселенная в глазах Веры возвращает меня в реальность, – о чем ты задумался?

– Ни о чём, детка, – прижимаю её к себе.

Жадно целую личико, шею, плечи. Шарю руками по нагому стройному телу. Тепло. Вот, чего мне не хватало. А Верунчик охотно делиться чувствами, которые в ней скопились за годы без мужчины.

– Саааш, – она откидывает голову, позволяет мне всё.

– Иди ко мне… – подхватываю ее под попку, поднимаю, – обними меня, детка…

– Ммм, – она покорно выполняет всё, что я говорю, и это заводит.

Сажаю Верку на торчащий хуй. Она вскрикивает, тут же обхватывает меня своими стенками. Горячее девичье лоно обволакивает, дарит мне нереальное наслаждение.

– АХ! МММ! Саша… Сашааа! – кричит Верунчик, пока я жестко ебу её девочку.

– Что? – шепчу на ушко малышки, – не больно тебе?

– Нет, – она прижимается ко мне, – но я…

Она разворачивается, смотрит на парней. Я замираю. Пульсирующая мокрая киска так стягивает, что вот-вот кончу. И этот перерыв очень кстати…

– Я хочу двоих… сразу…

Я всегда был мягким. Среди нас троих – самый спокойный. И занятый. Ведь мы с Сонькой вместе, сколько себя помню. Я не сердцеед, как Саня. И не ледяной принц, как Данила.