Кажется, я поняла, чем мне грозит встреча с Китом. Вовсе не кардинальным изменением моей жизни, которое уже случилось – нет, нет…

Она грозит мне уничтожением остатков моего прежнего «я».

Пожалуй, мне даже повезло, что, заняв место Гели, я пересеклась в первую очередь с Ним.

Он сделает из меня бездушное, не способное на проявление эмоций, существо, которое все удары судьбы принимает молча – и никак на них не реагирует.

Да…

Кажется, Кит разрушит меня.

Спалось плохо. Я несколько раз просыпалась, несколько раз ходила на кухню попить воды, и в итоге встала только в двенадцать часов дня, чувствуя себя абсолютно разбитой. Хорошо, что сегодня суббота, и на работу не надо. Мне. Как заместительнице Гели.

Мира Платова никогда не пропускала работу в шестой день недели, но Миры Платовой, похоже, больше нет в этом мире. Кажется, от неё осталась лишь тень, перемещающаяся по комнатам чужого пентхауса…

Забираюсь на табурет на кухне с кружкой кофе и смотрю в окно. Не знаю, сколько времени проходит прежде, чем ко мне присоединяется такая же разбитая Джесси, но мой кофе к тому моменту уже порядком остыл.

- Утро, - едва не каркает она.

- Утро, - вторю не менее «привлекательным» голосом.

- Как вчера сходили? – Джесси достаёт какао и ставит молоко подогреваться на плиту.

- Лучше не спрашивай, - вновь отворачиваюсь к окну, - а ты?

- Лучше не спрашивай, - приходит аналогичный ответ.

Некоторое время молча занимаемся своими делами: я – бесцельно пялюсь в пространство, Джесси – готовит какао.

- У меня тут много получилось, тебе налить?

Внимательно смотрю на неё. Какие мы сегодня удивительно общительные.

- Не откажусь, - отвечаю спокойно.

- Вы, русские, порой так странно отвечаете на вопросы. В Америке всё проще: на вопрос «тебе налить?» отвечают «да» или «нет». А ты – «не откажусь»! – передразнивает девчонка, но делает это как-то лениво и без желания обидеть.

- У вас, американцев, тоже есть странная привычка, - не остаюсь в долгу.

- Какая?

- Всё упрощать до минимума, - перевожу взгляд на небо за окном; думаю о том, насколько всё было бы проще, воспользуйся Кит хоть одной извилиной в мозгу и позволь он себе оторваться от досье и взглянуть на ситуацию объективно.

До того, как Вячеслав Игоревич в их присутствии назвал меня своей дочерью, я несколько раз повторяла, что я – не Геля. Но меня никто не слышал! И главное – не хотел слышать: из-за чёртового досье! Но теперь, когда я соглашаюсь с тем, что я – Воронцова, естественно, у брюнета происходит взрыв в черепной коробке: ведь я совсем не соответствую тем характеристикам, что указаны в папке, на которую он так полагается.

Что бы сам Кит ни говорил мне по поводу совпадений!

...

В те, первые дни, он решил, что я лгу – чтобы отказаться от задания.

И не захотел увидеть правду.

А теперь всё это бесполезно… вообще всё.

Хотя…

- Джесси, можешь дать свой ноутбук? – мои глаза загораются, а мозг лихорадочно кричит: ДУРА! ИДИОТКА!!!!

В соц.сети не только мой аккаунт! Там аккаунты моих приятелей по учёбе, а у тех в альбомах есть фотографии со мной, с комментариями под ними!!!

Комментариями, где указывается, что я – это Мира, мать вашу!!!

- Тебе зачем? – нахмурившись, спрашивает Джесси.

- На секунду. Пожалуйста, дай! При тебе всё вводить буду! – взмаливаюсь я.

- Хорошо, - ещё больше хмурясь, отвечает Джесси и идёт за ноутбуком в комнату.

Приносит, открывает.

Я тут же вбиваю в поисковик название соц.сети, затем заполняю логин и пароль, и…

Ничего. Я не могу войти. Такого пользователя не существует.

Меня начинает потряхивать. Забиваю в поисковик своё имя и вижу, как выходит кто угодно, но только не я. Забиваю в поисковик имя приятельницы, с которой пару раз пересекались на общажных днях рождениях (у нас была пара совместных фоток) и вижу, что контакт был взломан. То же самое произошло со всеми остальными знакомыми.