– Что ты сделала? – слабым голосом интересуется он.

Я? Ничего. Но Натаниелю об этом не говорю, ведь тогда встанет вопрос: если не я, то кто?

Облегчение, что Натаниель еще жив, снова сменяется тревогой. Он дышит с трудом, словно грудь у него придавлена камнями. Не представляю, сколько еще он протянет, и ничем не могу ему помочь. Но вдруг здесь, в Лиаскай, найдется тот, кто сумеет его вылечить?

Все из-за меня. Я перенесла Натаниеля в Лиаскай. Я уговорила его вернуться, зная, что он не сможет мне отказать. И затем я оплошала: с магией не справилась, Натаниеля не удержала. Это мой промах.

И теперь Натаниель лежит у меня на руках, его голова покоится на моем животе. Глаза закрыты, будто его успокаивает одно мое присутствие. Ему приходится бороться за жизнь – и виновата в этом только я.

– Мне очень жаль, – шепчу я, наклонившись к его лицу так низко, что губами касаюсь лба. – Если бы я хорошенько подумала! Зря я отмахивалась от мысли, что это будет очень опасно. Опасно не только для меня, но и для тебя.

Натаниель едва шевелит губами, и я не сразу понимаю, что он говорит:

– Это моя жизнь. И так было всегда.

– Но могло быть иначе! Ты сидел бы сейчас в пабе…

Уголки его рта дергаются:

– Ирландское пиво мне не по душе.

– Или смотрел сериалы на «Нетфликс». Или учился в университете, чтобы потом спасать людям жизни.

А не рубить их мечом. Боже мой! Как я могу требовать чего-то от Натаниеля? От того, кто никогда меня ни о чем не просил, забывая о себе и своих желаниях?

– Просто знай. Мне очень жаль!

– Это моя жизнь, – повторяет он, приоткрыв глаза. Во мраке они кажутся почти белыми. – Я продержусь еще немного.

Еще немного. Придумаю ли я что-то за это время?

– Надо убираться отсюда, – решительно говорю я.

Я худо-бедно перевязала жуткую рану на голове Натаниеля, и он немного отдохнул.

– Ветровые волки могут вернуться. Вдруг приведут всю стаю? – беспокоюсь я.

Натаниель может пройти два-три неуверенных шага, но учитывая его состояние, делать этого не стоит. Он по-прежнему не видит. Лезть вместе с ним по скале – безнадежная затея. Над пропастью кружат смутные тени: гигантские птицы с крыльями под два метра. Ох, не к добру это все…

– Бельдар, – с нажимом произносит Натаниель. Он будто хочет, чтобы я хорошенько запомнила это слово. – Иди в Бельдар, Ваше Величество.

– Что там?

Не припоминаю такого места.

– Южнее Ленсхайвена есть прибрежный городок. На картах он не отмечен, но ты его найдешь. Там встретишься с близнецами. Может быть, – Натаниель дрожащей рукой неловко касается моего виска, – они освободят тебя.

– В смысле, снимут власть короны? Разве такое возможно?

Натаниель слабо пожимает плечами:

– Я не уверен. Но однажды получилось. Может быть… Иди в Бельдар. Назови близнецам мое имя – Натаниель.

– Сначала найдем безопасное место, – лепечу я. – Где ты сможешь передохнуть. А я приведу помощь.

Натаниель не отвечает – дурной знак. Хотя он часто так делает, когда я не прибегаю к своему королевскому авторитету. Натаниель опирается на меня, и мы с трудом продвигаемся вперед, метр за метром, шатаясь и тяжело дыша.

Этот отрог больше того, на котором очнулась я, и уходит немного вверх. В душе вспыхивает робкая надежда: вот пройдем немного вдоль скалы, а там и конец ущелью. Но двигаемся мы очень медленно, и с каждым шагом силы все тают. Время от времени к нам подлетают птицы и затем снова взмывают на безопасную высоту. Приглядываются к нам. Они уже поняли, что мы слабы и беззащитны. В лучшем случае эти птицы – падальщики, терпеливо ждущие своего часа. В худшем они набросятся при первой же возможности. Интересно, а сейчас что им мешает?