Низенькие, пухленькие диванчики так и манили присесть и расслабиться на них. Восточная, ненавязчивая музыка разливалась по холлу. Местами то тут, то там журчали небольшие фонтанчики и водопады.

Каждая продуманная деталь интерьера говорила о роскоши. Не было аляповатой помпезности. Все соединялось в одну гармоничную композицию и подчеркивало богатство Востока.

Я застыла на месте и не могла оторвать взгляда от всей этой роскошной красоты. Наверное, могла бы так несколько часов все тут рассматривать. Но Андрюша утащил меня на диванчик, пока Вик решал организационные вопросы. И только присев, я почувствовала, как устала.

Когда нас провели в номер – меня ждал еще один сюрприз. Я как-то совсем упустила из виду, что восточная страна с довольно строгими, аскетичными правилами – это  не демократичная Европа. Нам предоставили, по сути, два номера, хотя и смежных.

– Да, Ксю, придется Андрюше жить и спать без нас. – хохотнул Вик, в ответ на недовольное фырканье второго мамонтенка. – А то за тройной разврат в этой стране твоих мамонтят казнят, а тебя – продадут в гарем.

Вот вроде бы и пошутил, а меня перемкнуло. Представила себе только на секундочку это и все. И тут же почувствовала, что сейчас польется «водопад» слез. Клипнула несколько раз глазами, глянув сначала на Вика, потому на Андрюшу. И они сразу в лице переменились.

– Ксюшенька… Тихо, успокойся, пожалуйста. Я совершенно по-дурацки пошутил. – Вик принялся меня обнимать и целовать в лоб.

Но вы ж знаете, когда ты вот-вот расплачешься, «целовашки-обнимашки» только усугубляют ситуацию. Я сделала несколько судорожных вздохов и… разревелась белугой.

– Вот, балбес. Ну нашел, что брякнуть. – недовольно забурчал Андрюша, увлекая меня за собой на диван и пряча в своих объятиях. – Расстроил нам котенка, который был таким счастливым.

– Да, елки зеленые! Невинная же шутка. И скажи я такое где-то в другой стране, Ксю похихикала бы и все.

Шмыгнув носом, я сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться.

– Я просто никогда не задумывалась, что вы можете пострадать из-за того, что мы – втроем. А тут так ясно себе это представила. И… и… испугалась. – снова всхлипнула я, когда меня накрыла вторая волна рыданий.

– Ксю… – Вик присел передо мной на корточки. – Не бойся, солнышко. Все будет хорошо. Мы будем вести себя аккуратно. И нам троим ничего не будет угрожать. – поднял мое лицо за подбородок, стер слезы со щек. – Может тебя немножко успокоит тот факт, что мы специально выбирали отель, где персонал не сует нос в жизнь иностранных гостей. Номера два, никто ничего не заподозрит. У нас общий балкон. Конечно же мы будем вместе. Все как ты любишь. Засыпать будешь в руках своих мамонтят. Ну же, давай, улыбнись нам.

Я посмотрела на них и в этот момент как-то особо остро почувствовала насколько же сильно их люблю.

Утихомирить неожиданный водопад слез удалось только усиленными стараниями моих мамонтят. Меня успокаивающе заглаживали, зацеловывали, обнимали в четыре руки и мурлыкали на ушко успокаивающие слова.

Когда я немного отошла от эмоций, решила все же прояснить теперешнее положение вещей. Мужчины же «дуб дубом» в некоторых вопросах. Пока не озвучишь факты, сами не догадаются. Мои мужья порой – не исключение.

– Мамонтяточки мои, прошу вас услышать и учитывать на будущее. Когда вы что-то говорите или что-то делаете из того, что влияет на меня, то будьте готовы к тому, что реагировать я буду, ни много ни мало, в троекратном размере. И пока телепузики не осчастливят своим явлением эту бренную землю – будет так. Если вы пугаете или расстраиваете меня, то мы пугаемся и плачем все втроем.