А всё после встречи с тем чужестранцем…

После встречи с тем чужестранцем Телемах нагрубил Антиною, сыну Евпифа, самому дерзкому из женихов. А уж тому не занимать наглости. Мнит себя уже хозяином дома.

Телемаху не спится. Цикады. Где-то птица ночная кричит. С моря веет прохладой.

Телемах на своём деревянном резном роскошном ложе изворочался весь. Вот и мысли его о том чужестранце.

Он назвался Ментесом, сыном тафийского царя Анхиала.

Появился на пороге с копьём, когда здесь готовились к пиру: женихи Пенелопы предвкушали веселье, толпясь во дворе; слуги в доме накрывали столы. Телемах его не сразу заметил, но всё же первым увидел, – поспешно к нему подошёл, учтиво принял копьё, пригласил сразу в зал, к столу своему – в стороне, не со всеми. Копьё с наконечником медным поместил у колонны в оружейном держателе, прежде служившем царю Одиссею.

Где-то за морем, на большом берегу, есть город Темес, рядом медные копи. Будто бы туда и направлялся со своим кораблем этот Ментес – за медью. Оказалось, он знал Одиссея – ещё до троянских событий. В прежние годы часто встречались. Да и отцы их часто посещали друг друга. Потому он и здесь: он хотел повидать Одиссея. Не знал, что ещё не вернулся в родную Итаку царь её с Троянской войны. Ничего не поделаешь. Если нет его, значит, боги велели ему в пути задержаться. Мало ли бывает на свете несчастий. Всё во власти богов.

Телемах не сумел скрыть внезапную радость, когда угадал в нём пришелец сына отца; тот спросил: «Ты, я вижу, и есть сын Одиссея?.. Похож!»

И тогда Телемах что-то мямлить стал про отцовство, смущаясь, мол, сынам убеждённости в этом нет никакой… но в тот же миг убедился в противном – чей он сын. И грудь ему жаром обдало.

Между тем (вспоминает) женихи в этой зале, по-хозяйски распоряжаясь, начинали буянить, пируя, – Телемаху стыдно было за них перед гостем. Чужестранец смотрел на них с изумлением. Кто такие они? Что им надо? Что здесь происходит? Разве это их дом? Телемах поделился своею бедой, и тогда благородный Ментес… нет, не так: и тогда человек, назвавшийся Ментесом, дал советы ему – один лучше другого.

Прежде всего, надо завтра же, пока не поздно ещё, собрать мужей Итаки на площадь. Честно рассказать им, что творится в дому Одиссея. Пусть постановят они прогнать женихов, прекратить разорение дома.

А чтобы узнать, жив Одиссей или нет, необходимо Телемаху покинуть Итаку. Прежде всего посетить надо Пилос – может быть, что-нибудь Нестор сумеет ему рассказать, мудрый царь и герой Троянской войны.

Менелай правит Лакедемоном (иначе, Спартой). Он последний, кто вернулся из Трои. Надо добраться до Лакедемона, Менелай многое знает.

Телемах, ты взрослый уже, ты наследник, в тебе кровь Одиссея, тебе предстоит самому разобраться с этой сворой громил, наглецов, горлопанов. Вспомни Ореста – твой ровесник, он вырос и отомстил за отца: убил убийцу.

(Повторяет в темноте Телемах, что сказал ему гость.)

Телемах, будь решителен подобно Оресту!

И тогда – вспоминает: и тогда в стороне от пирующих – чудо случилось. И никто другой не заметил его.

Телемах только взгляд на мгновение отвёл, посмотреть на женихов матери, – глядь на странника, а того уже нет. Только птица взлетела – и прочь.

Понял тогда Телемах, что не смертный был перед ним, но один из богов.

И почувствовал он, как сердце его наполнили твёрдость, уверенность, храбрость.

А кто из богов, он не знал.

А была то Афина Паллада. Самолично она обернулась тафийским царём, будто странником, неожиданным гостем Итаки.

Как у них, у богов (у богинь!), получается так, смертным нам понять не дано.