Распространенной практикой визуальной репрезентации культов святых являлось размещение их икон и других сакральных образов в максимальном числе храмов и других мест соответствующих монастырей, о чем свидетельствуют их описи373. Изображения святого как бы сопровождали людей, передвигавшихся по обители, и создавали эффект его постоянного присутствия в ней.

Цели распространения почитания святых служила практика заказа монастырями их многочисленных небольших икон, которые потом раздавались или продавались богомольцам374. В то время, когда средства коммуникации имели крайне слабое развитие, а большинство населения страны было неграмотным, подобные иконы, предназначенные в основном для индивидуального моления, являлись одним из немногих средств передачи информации о святых. Тем более что визуальная информация, как известно, гораздо лучше усваивается, чем устное слово или письменный текст.

Больные молились у гробниц святых, прикасались или прикладывались к этим гробницам375, целовали их376, целовали икону святого377, больных приводили или приносили к тем же гробницами прикладывали к ним378 или клали около них379. Больных также окропляли святой водой у таких гробниц380 и давали ее им пить381. Во время контакта больных с гробницами нередко клириками соответствующих храмов специально совершались молебны или другие богослужения382.

Мощи святых омывались водой, после чего ее использовали как целительное средство383. В частности, такой водой окропляли города во время эпидемий384. С именами святых связывали источники и колодцы, воду которых использовали в надежде на исцеление385.

Согласно летописи, в 1462 г. в пожаре сгорели «все» сакральные предметы, находившиеся у гробницы св. Варлаама в основанном им Новгородском Хутынском монастыре, и в том числе «жезл святого Варлаама»386. Но в рассказе жития данного преподобного о чуде, датируемом временем игумена Никифора (1517–1524)387, этот «жезл» обозначен как существующий, «иже стоит и до ныне на гробе» преподобного388. У того же гроба, по версии летописи, в 1540 г. уцелел после очередного пожара «посох» святого389. Столь противоречивые известия позволяют утверждать лишь то, что в XV–XVI вв. в упомянутом монастыре почитали некий жезл или посох, считавшийся личной вещью преподобного Варлаама.

После 1549 г. и далее, во второй половине XVI в., в Соловецком монастыре оформилась практика почитания вещей-реликвий, якобы принадлежавших святым Зосиме и Савватию. В качестве этих реликвий выступали «образ Одигитрие чюдотворцов Саватиев», «ризы чюдотворца Зосимы» и «Псалтырь чюдотворца Зосимы»390.

Согласно описи 1591 г., в Иосифо-Волоколамском монастыре хранились многочисленные ризы и другие вещи, связывавшиеся с именем св. Иосифа391. Трудно поверить, что упомянутые ризы действительно принадлежали преп. Иосифу, ведь ни одна из них еще не фигурировала в описи этого монастыря 1545 г., и, вероятно, только малая их часть обозначена в монастырской описи, составленной между 1572 и 1576 гг.392 Скорее всего, так называемые облачения св. Иосифа в данном качестве стали восприниматься лишь с середины XVI в., что, конечно, было порождено стремлением монастырского сообщества иметь как можно больше реликвий, связанных со «своим» святым. Вообще сам факт создания этих мнимых реликвий весьма определенно характеризует монашескую религиозность того времени. Описью 1601 г. зафиксировано наличие в Кирилло-Белозерском монастыре икон, книг, одежд и других реликвий, обозначенных как вещи св. Кирилла