. Вся физическая работа поручалась прислуге: сестрам разрешалось иметь famuli aut famulae (can. XXI)311. Где они жили – из текста не ясно. Может быть, вне claustrum или все же в упомянутых mansiculae, где вели хозяйство своей госпожи. Слуги работали на пользу congregatio в монастырском огороде и на скотном дворе. Канониссам предписывалось содержать их из собственных средств, заботиться об их нравственном воспитании и контролировать их поведение (ut sanctimoniales erga famulas sibi serventes pervigilem adhibeant custidiam), дабы никто из них не позволил себе «что-либо неприличное» в отношении аббатисы или других сестер. Казалось бы, прислуга – атрибут того самого мира, saeculum, от которого отрешаются канониссы, вступая в духовную общину. Цезарий Арльский, напомню, настаивал на полнейшем равенстве всех членов конвента, а потому запрещал даже аббатисе иметь служанку. Однако авторы Institutio и здесь остаются в пределах стандарта жизни сословия, для которого наличие famuli aut famulae абсолютно естественно и просто не подвергается рефлексии. Единственное ограничение: слуг не должно быть больше, «чем это необходимо» – non amplius, quam necessitas exigit (can. XXI).

Внутренняя иерархия в женских каноникатах и их отношения с внешним миром следуют образцу устройства женских общин в Regula ad virgines, но опять-таки во многих случаях больше по форме, нежели по сути. Аббатисе в разных заботах (ob diversarum curarum) помогают старшие монахини (praepositae) (can. XIV). Погребами заведует келарша (cellararia), назначаемая из числа сестер, отличающихся особенной нравственностью, т.е не сплетница, не пьяница, не расточительная: non sint criminatrices, non vinolentiae, non prodigae et caeteris vitiorum inlecebris mancipatae (can. XXV). Подобные качества требуются и от привратницы (portaria). Этот пост должна занимать женщина в возрасте и с жизненным опытом, потому что ее задача – оберегать единственный вход в общину (porta) от опасного вторжения внешнего мира и контролировать любой контакт сестер с ним (can. XVI). Помимо упомянутых Цезарием, добавляется должность смотрительницы (custos), которая должна звонить в колокола перед каждой службой канонических часов, заботиться об освещении церкви и, как известно из позднейших источников, заведовать ризницей, где хранятся церковные сокровища и литургическая утварь.

Больше всего места в тексте Institutio отведено регламентации деятельности аббатисы (can. VII–XIV, XVIII, XX). Она одна ответственна за материальное благосостояние конвента, духовное воспитание его членов и поддержание среди них дисциплины (can. VII, VIII, XVIII). И сама она не должна делать ничего такого, что запрещено канониссам, ибо «занимает свой пост для блага конвента, а не для собственной выгоды» (can. VII).

Аббатисе предписано быть воздержанной и скромной: не носить шелковых одеяний, не покидать обители и не устраивать себе жилища вне монастырских стен (per villas residendi), короче говоря, «словами и делами» давать пример образцовой жизни вне мира: tales abbatissae regendarum animarum curam suscipere debent, quae subditis verbis et exemplis ducatum praebeant sanctae religionis (can. VII). Но уже в этом пункте появляется важный нюанс, которого не было в правиле Цезария: канониссы именуются тут «подданными» (subditae) аббатисы. Это обозначение, равно как и отсутствие в тексте какого-либо регламента выборов аббатисы, можно толковать двояко. С одной стороны, участники ахен-ского синода не могли не сознавать, что наличие социальной дифференциации в конвенте, обусловленное владением имуществом, неизбежно и находится в явном противоречии с конституируемым принципом