18. Глава 17. Динэш. Я уже не могу уйти

Прикрыв за собой дверь, я посмотрел на свою куртку на вешалке, понимая, что сейчас мне нужно уйти. С Маш’шей и её дочкой уже всё в полном порядке. Заклинания вкупе с лекарственными травами с Орвиндэйла и толикой моей маны им прекрасно помогли. Справились со странной, неведомой мне болезнью Лѝсы и Маш’ши. Я мог бы и просто использовать магию, но опасался переборщить с силой, да и выглядело бы это в мире, лишенном магии, крайне подозрительно. Маш’ша пока не готова узнать всю правду.

Ещё раз бросив взгляд на входную дверь, я… направился на кухню.

Сев на подоконник, на котором так любила вечерами сидеть девушка после того, как укладывала Василису, я посмотрел на своё отражение в окне. И усмехнулся.

Я уже не могу уйти. Не получается. И сопротивляться своим чувствам и желаниям я не хочу…

Когда я очутился здесь, в её квартире в первый раз, я даже ненадолго растерялся. Всё здесь было таким крохотным, но уютным и… тёплым. Безумно вкусно пахло. Василиса была одета в красивое платьице. А вот Маш’ша не хотела выделяться. Стеснялась, боялась меня. Однако не так, как до этого, а просто опасалась. И хотела, чтобы я ушёл. Да, девушка явно не желала, чтобы я принимал то приглашение её дочки. Я знал об этом. Понимал. Но то был слишком хороший шанс ускорить этап нашего знакомства, чтобы отказываться. Да и гнев на меня лишь помог быстрее растопить лёд, что сковывал Маш’шу. А её недовольство своим согласием, я знал, как уменьшить. Это было совсем не сложно.

Я сразу заметил, кто главный для девушки. Все эти «котики» повсюду, Василиса, одетая, как маленькая принцесса. Для Маш’ши дочь была центром её жизни. Поэтому мне надо было первым делом наладить контакт с Лисёнком. И это оказалось совсем не сложно – безумно общительная кроха. Открытая. Добрая. Которой я сразу понравился. И дело было даже не в игрушках, что я ей подарил. Дети они… они всё чувствуют – подсознательно понимают, кто к ним хорошо относится. И Василиса всё сразу поняла. А Маш’ша, видя моё отношение к её дочери, которую беззаветно любила, как настоящая мать, сдалась. Забыла про гнев, злость. И расслабилась.

А мне тогда было так хорошо в их компании, что я забыл, кто я на самом деле такой. Откуда. Просто наслаждался этими мгновениями теплоты и уюта.

То и дело я всё ненароком тогда представлял, что мой Рэн, ещё когда он был маленьким, сидит сейчас с нами рядом. Его глаза так же сверкают, как и у Лѝсы. Он хохочет. Играет и веселится с нами…

Ну почему его мать не такая, как Маш’ша? Почему она была холодна с ним? На то, что Нара’Ариш ненавидела меня, мне было плевать… Но за что она поступала так с сыном? Я никогда не забуду, как он сидел рядом со мной на всех этих званых ужинах и грустил. А мать не обращала на него внимания…

Прости, Рэн. Я старался, как мог. Но был, наверное, ещё слишком молод, чтобы стать отличным отцом. И мне так жаль, что у тебя была не такая мать, как Маш’ша.

Определённо точно, будь мне тогда, как сейчас, я никогда и не женился на Нара’Ариш. Однако в то время мне пришлась по вкусу её красота. Её дикий норов. Поэтому, взвесив все плюсы, что получу от этого брака, главный из которых: мои противники станут моими родственниками, я взял в жены Нара’Ариш. О какой-то любви между нами сразу не было и речи. Но мы поддерживали нейтралитет. И даже сохраняли друг другу верность.

Потом родился Рэнар.

Когда я увидел его впервые, ощутил, как формируются невидимые драконьи нити, связывающие нас, меня охватило что-то прежде неведомое. Чувство безумной любви к этой крохе.