Я подавленно молчала.

– Не расстраивайтесь. Это не приговор. Учитесь. Учитесь, учитесь и учитесь! Великими магами не рождаются – ими становятся. Еще раз скажу – учитесь. И вполне возможно, что в один прекрасный день все изменится.

А вам, уважаемый господин ректор, – поворачиваясь к Мотэдиусу, произнес магистр, – хочу указать на слабую подготовку ваших подопечных. Это не дело, когда в зависимости от настроения маг выплескивает свою силу наружу…

– Что вы хотите, – поджимая губы и разводя руками, ответил ему ректор. – Первый курс. Да еще это сражение. Все методики обучения нарушены грубейшим образом! В результате возникают претензии, которые формально обоснованы, но фактически девочка в них не виновата. И университет в этом не виноват!

– Тем более, если все пошло не так, – нужно уделять ей больше внимания.

– А когда? Вы же только выпустили ее из своих лап. Все допросы и допросы. Чтобы учиться, нужно, чтобы душевное состояние студента было стабильным. А после допросов? Какая там стабильность! Как прикажете ее учить в таком состоянии? Да ей с месяц в себя теперь приходить надо!

– Ну не допросы, а беседы… Она не преступница, чтобы ее допрашивать… А как учить? Это, простите, исключительно ваша забота. В это, увольте, вмешиваться не намерен. Мы провели большую работу, устанавливая истину. Истина установлена, и ваша студентка возвращается к вам… Под сень благословенной альма-матер. Надеюсь, что наша встреча с уважаемой госпожой Терской была последней, и видеться с ней мы будем теперь исключительно по праздникам или случайно в толпе. Раскланиваясь, как старые знакомые. Давайте же уже, уважаемый господин ректор, отпустим Стефанию и продолжим наш разговор без нее.

Мотэдиус, соглашаясь, кивнул.

– Итак, – обращаясь ко мне, сказал магистр, – вы все слышали. Есть ли у вас еще вопросы?

– А Эриадор? – спросила я. – Вы сказали только про девушек. А он? Его тоже наградят?

При упоминании имени Эри магистр поморщился.

– Студент магического университета князь Эриадор Аальст к награде представлен не будет, – сухо сказал он, крепко сжимая переплетенные пальцы.

– Но почему? Ведь если бы не он…

– Эриадор Аальст нарушил законы империи – воспользовался заклинаниями некромантии. Вам это должно быть известно лучше всех.

– Да… Но если бы не это, нас бы всех убили…

– Вот поэтому ему и были оставлены свобода и жизнь. Если бы причина поднятия мертвецов была другая – ему бы грозил Камень слез с полной потерей магических способностей…

– Но он и так их потерял! Спасая всех…

– Поэтому-то дело и решили закрыть.

– Но это же несправедливо… – растерянно пролепетала я.

– Госпожа Терская! Я не желаю обсуждать справедливость решения, вынесенного Верховным советом и подтвержденного императором. Не имею на это полномочий. Если Аальст недоволен, он может обратиться с просьбой об обжаловании. Но я бы не советовал. Подозреваю, что повторное рассмотрение вопроса может привести к худшим результатам, чем те, которые есть сейчас. Вы меня понимаете?

Я беспомощно посмотрела на Мотэдиуса. Тот сидел, плотно сжав губы и смотря в окно. Поняв, что поддержки от него не будет, я снова перевела взгляд на магистра.

– Для того чтобы успокоить вас, сообщу, что князю Аальсту как инвалиду боевых действий назначена пенсия, ему оставлены все награды и звания, полученные им прежде. В том числе и «Почетный студент». Поэтому без средств существования и крыши над головой он не останется. И без занятия тоже. Он вполне может проявить себя как переводчик древних манускриптов. И если это все, госпожа, что вы хотели спросить, то вы можете быть свободны!