– Если Виктор сказал, что Барон нас не тронет, значит, так оно и будет!

Преданность Вовки своему кумиру начинала уже раздражать Костика. Прежде-то таким кумиром для приятеля был он сам. А теперь, Костик это чувствовал, Виктор значительно потеснил его на пьедестале. Костик и сам симпатизировал художнику, но все-таки в более разумных пределах.

После совершенных приготовлений все разъехались в разные стороны. Связь предстояло держать по телефону.

Напоследок художник умоляюще произнес:

– Как только кому-нибудь удастся обнаружить след собаки, очень прошу, сразу же звоните мне! И если Барону понадобится медицинская помощь, сразу же везите в ветеринарную клинику, хоть в платную, хоть нет. Все расходы я возмещу.

– Не думайте о плохом.

– Увы, не могу, – отозвался художник, голос у него был печальный. – Барон мог заблудиться, но места здесь не настолько глухие. Он бы обязательно вышел к людям. Мне бы сообщили, потому что на ошейнике есть мои координаты. И это не говоря уже о том, что собака чипирована и любой ветеринарный врач мигом бы вычислил ее хозяина. Для тех же случаев, когда специального устройства для считывания информации с чипа под рукой не найдется, на ошейнике Барона прикреплена бирка с моим именем и номером телефона. Раз мне не позвонили, значит, Барон к людям не вышел. А это очень и очень пугающий факт. Значит, с ним что-то случилось.

Весь день компания провела, мотаясь по окрестностям Бобровки. Но если они рассчитывали уже к полудню разобраться с этим делом, то их ожидало разочарование. Барон словно под землю провалился. Друзья расспрашивали о нем всех, кто встречался им на пути. Они даже показывали возможным свидетелям фотографию Барона, и уж точно не жалели красок, описывая эту лохматую махину на высоченных ножищах.

– Уши обрезаны. Хвост обрублен. Лохматый и жуткий монстр. Видели такого?

Но люди клялись, что не видели. И друзья им верили. Встреча с Бароном, разгуливающим без намордника, должна была стать ярким событием в жизни каждого. И забыть ее спустя такое короткое время было невозможно. Значит, Барон к людям и впрямь не выходил.

– Может, волки его задрали?

На этот вопрос Виктор ответил категорически отрицательно.

– Волков сам Барон разогнал еще зимой. А тогда, прошу заметить, они были злые и голодные. Сейчас лето, волкам не до приключений, они заняты выращиванием собственного потомства и стараются спрятаться получше и поглубже, а не драться.

– Может, Барон как раз и подошел слишком близко к такому семейному логовищу? Волки его и убили.

– Сейчас, летом, волки живут семейными группами. Численность их невелика. А вот зимой они сбиваются в стаи. Так охотиться удобней. И то Барон умудрялся одолевать по трое-четверо зубастых противников. Нет, на волков я не думаю.

– Медведи?

– Медведь, конечно, противник серьезный. В одиночку Барон против взрослого зверя бы и не выстоял. Но, во-первых, медведей я что-то пока в этих местах не встречал. А во-вторых, Барон тоже не дурак. На медведя без меня он бы не полез.

На других хищников нечего было и думать. Они были слишком мелкими, чтобы причинить Барону хоть какой-то вред. Оставался на подозрении один-единственный хищник, которого больше всех прочих опасался Виктор. И имя этому хищному зверю было – человек.

– Вроде как неподалеку на хуторе поселились корейцы, – сказала Алина.

И когда все посмотрели на нее, недоумевая, к чему сделано это замечание, она пояснила:

– А у корейцев излюбленное национальное лакомство – собачатина.

Виктор при ее словах побледнел так сильно, что сама Алина испугалась и поспешила успокоить художника: