– Как и брат, он сразу получил офицера, но предпочел идти в саперы.

Помня, что говорили о тяге Дэниела к приключениям, инспектор подумал, что такое решение вполне было в его характере. Опасная работа – подрывать туннели под противником, закладывать туда заряды. Минеры часто погибали во время взрыва, когда он происходил неожиданно, или их заваливало в туннеле, когда они возвращались, чтобы посмотреть, почему не произошел подрыв.

– Что-нибудь еще можете добавить? – спросил Ратлидж.

– Джефферс был в ту ночь сильно пьян. Вообще-то он не был пьяницей, только раз в год напивался, отмечая годовщину своего ранения, когда чудом остался жив; шел в паб и пил пива столько, сколько влезало. Он мне однажды сказал, что был так близок к смерти, что частенько переживал все заново.

– Так, значит, все трое получили ранение во Франции?

– Да. Ко мне пришли копии медицинских свидетельств об их ранениях.

Ратлидж повернулся к Уокеру:

– Вы спрашивали в пабе, не было ли там в тот вечер незнакомых людей? Может быть, кто-то интересовался Джефферсом?

– Нет. Только завсегдатаи. И все знали, что у Джефферса очередной юбилей. Они привыкли.

Доктор Гудинг снова со значением взглянул на часы, и Ратлидж на этот раз смилостивился – поблагодарил доктора и попрощался.

Он оставил Уокера в участке, взяв у него показания свидетелей, которые тот собрал до его приезда, и пошел в гостиницу их читать.

Клерк за стойкой обратился к нему:

– Мистер Ратлидж? К вам посетитель, сэр.

– Кто? – удивился инспектор.

Но клерк уклонился от вопроса:

– Он ждет вас в салоне за лестницей.

Ратлидж прошел в салон, который служил гостиной и иногда обеденным залом для небольших групп людей.

Там стоял человек и смотрел в окно на сад. Он повернулся, услышав шаги Ратлиджа.

– Инспектор Ратлидж? – Взгляд его внимательно изучал лицо Ратлиджа. – Я инспектор Норман, полиция Гастингса.

Они обменялись рукопожатиями.

– Меня к вам послали в связи с тремя убийствами, надеюсь, вы не возражаете, что я веду расследование вместо вас, – сказал Ратлидж.

– Не особенно, хотя мне не нравится, что преступник разгуливает вблизи Гастингса. Надеюсь, ваше появление его остановит.

– Я тоже, – улыбнулся Ратлидж. – Как думаете, что могло привлечь его в Истфилд? Здесь случалось что-нибудь подобное?

– Да нет. Обычные ссоры, иногда драки, небольшие кражи, жалобы на соседей, что те ходят через их участок. На дороге бывают аварии, раз в два года. В основном все спокойно, и Уокер – хороший констебль. Но все трое были на войне. И не удивлюсь, что в этом причина. Большинство служили вместе, только Энтони просил его перевести, он не хотел командовать земляками. По-моему, поступил очень правильно. Тяжелее поддерживать порядок и дисциплину среди людей, с которыми вместе вырос.

– Или легче, – заметил Ратлидж.

– Бывает и так, – согласился Норман, – конечно, не обязательно причина кроется в войне. Думаю, что Энтони Пирс все-таки не упускал из виду своих соотечественников, хотя воевал не с ними вместе. Если бы что-то там произошло, мы бы об этом узнали от него или от кого-то из них. Может быть, так думал и убийца? А иначе зачем класть убитому Энтони, который был офицером, в рот солдатский знак?

Вопрос оставался открытым.

Норман собрался уходить.

– Желательно, чтобы дальше не пошло. Ограничилось Истфилдом. Если понадобится моя помощь, дайте знать.

Он кивнул на прощание и ушел.

Ратлидж подумал, что Норман не терял времени даром и сразу пришел взглянуть на конкурента. Ведь он пробыл в Истфилде всего несколько часов. Интересно, кто сообщил инспектору Норману о его приезде?