У Антона мороз пробежал по коже. Он увидел, как она обняла его и потащила внутрь за собой.

Он сразу узнал ее.

Клара Рессель.

Они изучали ее фотографии несколько раз за последние месяцы. На одной она была в компании новой группы молодых нацистов. Из «Скандинавского копья». Прошел час. Он уже весь дрожал от холода и собирался уйти, когда зеленая куртка показалась за стеклом двери. Клара, похоже, осталась в библиотеке. Или покинула ее через другой выход. Мужчина же решительным шагом направился по тропинке вверх в сторону парка Обсерваториелунден. Антон подождал, пока тот исчез из поля зрения, а потом бегом поднялся на холм. Сначала он решил, что потерял его, но потом увидел зеленую армейскую куртку на углу Кунгстенсгатан. Он поспешил следом, адреналин бурлил в крови. Если мужчина шел в то же место, куда Антон незаметно проводил его днем ранее, речь вряд ли могла идти о случайном совпадении.

Он перешел на другую сторону улицы и сбавил темп, когда приблизился к пустынному мосту Барнхусбрун. Он дал мужчине немного удалиться по Шелегатан, прежде чем устремился за ним. Антон подождал за углом станции метро «Родхусет», достал свой мобильник, а потом перешел Бергсгатан. Мужчина в армейской куртке находился спиной к нему, когда Антон начал снимать. Это было то самое место, которое объект его слежки посетил накануне. Бергсгатан, 48.

Здание полиции.

Мужчина вошел внутрь и миновал стоявшую на входе охрану. Антон развернулся, убрал телефон и пошел к метро. У него были фотографии. Теперь требовалось понять, как поступить с ними и что они означали. Неужели этот человек работал на обе стороны?

Он сел на деревянную скамейку на станции. Держал мобильник в руке. Его одолевали сомнения. Насколько Линн была замешана во всем этом? А вдруг она работала вместе с мужчиной в армейской куртке, раз он мог принадлежать к полицейским, и намеревалась проникнуть в его группу?

Он поплелся к поезду, толком не зная, куда направляется. И что ему делать. За Линн поручились. Он сам дважды проверил про Копенгаген и Линчепинг. Никто, похоже, не верил, что она могла пойти против своих. Но в то же время она давно отошла от активной деятельности. Люди менялись. Отказывались от своих прежних убеждений.

Даже меняли сторону.

Он мог прощупать ее с помощью своих снимков. Посмотреть, как она отреагирует. У него обычно получалось правильно оценить реакцию людей. Понять, когда они лгали. Он быстро вошел в Hushmail и отправил шифрованное сообщение Клаасу. Тот должен был приехать из Германии. Быть на его встрече с Линн. В качестве авторитетного человека. Или как там это сейчас называлось среди антиавторитаристов.

Клаас должен был понять, что ситуация чрезвычайная. И имел огромный опыт. Все-таки двадцать лет в движении. Двойное гражданство. Он считался одной из ключевых фигур отделения в Геттингене. Говорил по-шведски и по-немецки.

И, прежде всего, он знал Линн.

Или, по крайней мере, многое о ней.

Мужчина в армейской куртке резко остановился. А спустя несколько мгновений продолжил идти к зданию полиции, словно ничего не случилось. Следивший за ним снова попался ему на глаза, когда он входил внутрь. Он заметил его отражение в стекле двери. Заметил движение. Тот сунул руку в карман. Сначала он подумал, что за оружием. А потом узнал его.

Это был Антон.

Без оружия, но с телефоном в руке. Он снимал его едва заметно, с бедра. Кепка закрывала часть лица. Но несмотря на это, сомнений не было. За ним наверняка шел его товарищ из АФА. И вдобавок сфотографировал, как он входил в здание полиции на Бергсгатан.