Всё, Лара, прекрати! А то сейчас доведёшь себя до того, что начнёшь сочувствовать этому мальчишке, почувствуешь вину за то, что утром — или считать это время ночью? — нахамила ему, извиняться пойдёшь. Ни к чему это. Может, всё совсем не так, как тебе представляется, а ты уже целую историю у себя в голове сочинила?

— Вову его папа забирает самым последним, — продолжала Агата забивать гвозди в крышку шкатулки моей жалости. — Прямо перед закрытием садика. Вова сказал, что это нормально. Представляешь, как не повезло?

— Ну, у многих родители работают полный день, а не как я — перекати-поле, — всё ещё сопротивлялась я. — Это не самое страшное.

— Согласна, то, что у него нет мамы, страшнее, — вздохнула Агата, и я едва не прослезилась от горестности в её голосе.

— А у тебя нет папы, — напомнила я ей. — Всякое бывает.

— Хм… — в глазах Агаты вдруг что-то вспыхнуло, словно ей внезапно пришла в голову какая-то мысль, но я не обратила на это внимания.

А зря!

8. 8

Лара

Я отдаю Агату в детский сад обычно около половины девятого. Мы вместе завтракаем дома и спокойно идём сдаваться, а сразу после этого я либо еду к ученикам, либо занимаюсь домашними делами — как повезёт.

Когда-то давно я преподавала в школе историю, но пришло время и я поняла, что не в силах больше выдерживать творящийся идиотизм, а главное — абсолютную бесправность учителей, которые за всё отвечают, но при этом ученики вполне могут хамить и грубить, и ничего им за это не будет. А стоит учителю повысить голос или не дай бог вывести ученика за шкирку из класса — всё, скандал на весь интернет. Вот учителя и бегут из школ в массовом порядке, предпочитая зарабатывать репетиторством — денег больше, а нервотрёпки меньше. Только один недостаток у подобного способа: большинство учеников предпочитают заниматься вечером или в выходные, поэтому Агату я периодически оставляла бабушке с дедушкой. Но были у меня и ребята, обучавшиеся на дому по разным причинам, — с такими я работала по будням. В общем, выходные у меня порой скакали как сайгаки — то густо, то пусто. Сегодня вот я должна была заниматься с пятиклассницей Настей утром, затем шёл десятиклассник Дима — а потом всё, свобода.

Я рылась в Агаткином шкафчике, перебирая одежду и отбирая что-нибудь для стирки, когда из группы вдруг выскочила моя дочь под руку с каким-то мальчиком.

— Вот, Вова, гляди! — заявила Агата, останавливаясь рядом с недоумевающей мной. А я, услышав совсем недавно названное имя, с любопытством посмотрела на мальчика.

Он оказался очень похож на отца — тоже Том Круз, только маленький. Волосы короткие, тёмно-русые, пушистые, как пёрышки у птенчика, взгляд голубых глаз совсем не шкодный и хитрый, каким порой бывает у мальчишек, а очень чистый, почти доверчивый. Хороший парень, не злой, сразу видно.

— Привет, — сказала я, улыбнувшись ребёнку, и Вова тоже улыбнулся мне, продемонстрировав дырку на месте верхних зубов.

— Вова хотел на тебя посмотреть, — объяснила Агата с важностью маленького павлина. — Он же не знал, что это мы наверху живём! Я рассказала.

— Приятно познакомиться, — кивнул мальчик. — Агата сказала, что вы очень красивая, и я с ней согласен.

Надо же, такой маленький, а уже ловелас.

— Спасибо. Вы с папой как, справились с последствиями затопления? — решила поинтересоваться я и ужаснулась, когда Вова беспечно ответил:

— Наверное. У папы времени нет по утрам, он должен на работу бежать. Поэтому мы просто штору на пол бросили.

— Штору?..

— Ага. Мы же недавно переехали, где тряпки, не знаем. А может, их вовсе нет, поэтому папа сказал — берём штору из гостиной и кидаем. Она, кстати, хорошо всё впитала.