– Я родовой казак, – твердо ответил мальчишка. – Пращуры мои на этой земле бились и в ней остались. Значит, и мне за землю эту стоять.

Братья, внимательно слушавшие его, дружно кивнули, соглашаясь.

– Добре, – помолчав, кивнул Елисей. – Это ваша жизнь, и вам решать, что с ней делать. Я могу только научить тому, что сам умею, и подсказать, как сделать правильно. А вот решение принимать только вам. Запомните это, парни. И ответ за это решение тоже только вам держать. Не перед людьми. Перед Богом, – подпустил Елисей пафоса.

Мальчишки дружно кивнули, и парень уже решил, что разговор окончен, когда от дверей отделилась тоненькая фигурка и, подойдя к столу, тихо добавила:

– Ты не смотри, Елисей, что они дурят. Будут они учиться. Потому как, ежели Мишка за мамку с батей не отомстит, я его сама прокляну, – жестко пояснила Санька, глядя на брата совсем не детским взглядом.

– Ты полегче такими угрозами бросаться, – попытался осадить ее Елисей. – Бывает, что не получается так, как нам хочется. Слышала присказку: человек предполагает, а Бог располагает?

Девочка задумчиво кивнула.

– Вот и не забывай. А месть, штука не такая простая, как кажется. Чтобы мстить, нужно точно знать, кому именно мстить. А всех горцев резать – только зверем кровавым прослыть. Дурное это дело. Глупое.

– Я запомню, – твердо пообещала Санька, осторожно прижавшись к его плечу.

Выстрел звучал за выстрелом, пока барабан револьвера не опустел. Под одобрительным взглядом парня Мишка ловко откинул барабан в сторону и, вытряхнув гильзы на ладонь, принялся заряжать оружие.

– Следующий, – скомандовал Елисей.

Место Мишки занял Витька и, одним плавным движением выхватив револьвер, открыл огонь по мишени, удерживая оружие двумя руками. Этот хват Елисей сам показал ребятам, и теперь внимательно следил, как они воспроизводят увиденное. Револьвер, хоть и малокалиберный, все еще был тяжеловат для мальчишек, но отказываться от стрельб парень не собирался. К тому же тот же Мишка в стрессовой ситуации не растерялся и сумел открыть свой собственный счет.

Дождавшись, когда отстрелявшийся Витька освободит барабан револьвера, а его младший брат сменит мишень, Елисей все так же негромко скомандовал:

– Следующий.

Илья встал на рубеж и, закусив губу, напряг руки.

– Стоп! – резко приказал парень. – Илья, ты чего такой взведенный? Словно пружина в ружье. Случилось чего? – спросил он у паренька, подходя ближе.

– Я хуже всех стреляю, – пряча намокающие слезами глаза, еле слышно признался мальчишка.

– И что? – не понял Елисей. – Ты ж только учиться начал. Сразу никогда ничего не выходит. Учиться надо. Для того тут и топчемся.

– Угу. Только бабка Радмила все ворчит, что мы даром порох переводим, – дрожащим голосом ответил Илья.

– Так. Вот только бабьей болтовни мне и не хватало, – прошипел Елисей. – Значит так. Слушай меня внимательно. На что и как деньги тратить, я решаю. И раз я постоянно вожу вас сюда, значит, знаю, что делаю. И забудь эту глупость. Я вас учу, и я знаю, что делаю. Понял?

– Угу.

– Вот и хорошо. А раз понял, тогда готовься. И запомни, враг тебе на подготовку времени не даст. А значит, делай все, как я показывал. После команды начинаешь двигаться. Шаг назад, одновременно выхватывая револьвер.

– Я помню, – значительно увереннее ответил Илья.

– Вот и хорошо. Готов?

– Да.

– Огонь!

Команда прозвучала, как щелчок кнута. Мальчишка, чуть вздрогнув, тут же шагнул назад левой ногой, одновременно выхватывая из кобуры револьвер, наводя его на мишень и подхватывая рукоять левой рукой. Дальше зазвучали выстрелы. Отстрелявшись, Илья сбегал и, принеся мишень, с надеждой посмотрел на парня.