– Бабуля! – завопила трубка звонким голосом Никиты, чуть искаженным механическим отзвуком. – Это я, открывай!

Грохот двери в подъезд, топот быстрых ног по ступенькам – и вот он влетает на площадку и сразу, с разбега – в распахнутые объятья.

– Бабулечка! Я соскучился.

– Я тоже по тебе скучала, внучек, очень сильно! – проворковала она, заводя его в квартиру. – Пирожков твоих любимых напекла. Здравствуй, Света.

– Здравствуйте, Зинаида Ильинична.

Улыбка невестки скупая, будто через силу. На губах эта ее страшнючая помада, бледная и тусклая – сколько раз Зинаида намекала, что этот цвет не к лицу и без того блеклой, как мышь, Светке. Что поделать, мода. А сами губы словно припухли. И скулы приподнялись, натягивая щеки...

– Ты чего это с собой сделала? – подозрительно на нее глядя, спросила Зинаида.

– Ой, мама, не начинайте! – скривилась невестка. – Немного подкачала губы и вставила филеры. Мне стареть раньше времени не интересно. Вот, тут Никиткины вещи, а это вам подарок, Леша передал. Куда поставить?

– Да зачем мне те подарки, у меня и так все есть. Сам бы лучше приехал. Хоть помнишь, когда в последний раз нормально в гости приходили?

– Киса! – раздался восторженный вопль из комнаты. – У бабули киса завелась!

– Вы взяли котенка? – удивилась Светлана и недовольно нахмурила брови. – Надеюсь, он не агрессивный... Никита, помнишь, что я говорила? Потрогал животное – помой руки!

Вздохнув, Зинаида принялась объяснять, что взяла взрослую кошку, спокойную и воспитанную. Что ей сделали все прививки, ни глистов нет, ни блох, а на улицу она не выходит, и испачкаться ей негде. Светлана демонстративно посмотрела на часы.

– Ладно-ладно, но все таки следите, чтоб он с ней не целовался. Ну, мне бежать пора, через неделю его заберу. Никита! Скажи маме «пока».

– Как на неделю? – охнула Зинаида. – Каникулы ведь только начались...

– Мы едем на море, – сообщил внук, обнимая мать.

Поцеловав его в вихрастую макушку, та сухо простилась со свекровью и ушла, не соглашаясь остаться хотя бы на чай. Впрочем, Зинаида не огорчилась: невестка ее недолюбливала и не особо старалась это скрыть. Терпели друг друга только ради внуков.

– Бабулечка, не расстраивайся, я потом еще раз приеду, – пообещал Никита, заметив, как она погрустнела. – И папа тоже. Я тебе с моря самую большую ракушку привезу!

– Конечно приедешь, а как же? Я ведь скучать буду. И ребята во дворе про тебя уже спрашивали.

– Не будешь, у тебя теперь кисонька есть, – он осторожно погладил вышедшую из комнаты Басю. – Бабуля, а можно она будет и моей тоже? А то мама не разрешает котенка....

– Конечно можно! Видишь, она тебя сразу признала. Пойдем, я тебя пирожками накормлю, а потом вещи разберем.

***

Принесли форель. Официант открыл вино и разлил по бокалам. Прервав разговор, Дмитрий попробовал рыбу и удовлетворенно кивнул.

– Неплохо. Правда, я все-таки предпочел бы местную, город ведь на реке. Но сам по себе ресторанчик очень симпатичный, ты была права.

– Если тебе это важно, в следующий раз найду заведение, где готовят местную, – отозвалась Катя, но прикусила язык. Прозвучало, будто она напрашивается на новое свидание.

Хотя и эту встречу свиданием можно было назвать с натяжкой. По понедельникам в «Котейной» решили делать выходной, чтобы дать отдых всем ее обитателям. Дима уговорил Катю сводить его поужинать в какое-нибудь хорошее место, ведь сам он еще не успел освоиться в городе.

Он и Марию Андреевну пригласил присоединиться, но она тактично отказалась, объяснив, что не любит наедаться на ночь и лучше посидит в тишине в компании кошек.