У меня ноги подкосились, чуть не упала. Свиридов подхватил меня на руки и усадил в свою машину. Я смотрела через окно на Сергея, который пылал от ярости и ненависти.

«За что ты так со мной? Ведь умеешь быть другим... Иногда», - промелькнула мысль.

Майор не ушел домой, пока мы не скрылись за поворотом. Интуитивно чувствовала, что есть у него ко мне какие-то чувства помимо ненависти, ведь он же вернулся за мной, не арестовал за проникновение в частную собственность, не бросил на улице, когда я подвернула ногу. Да и страсть в его глазах была настоящая, когда он прикасался ко мне. Никто так не будет целовать того, кто безразличен. Хотя, к чему все эти размышления? Только душу травлю сильнее.

Сплела пальцы и смотрела себе на руки, они обветрились и раскраснелись, впрочем как и щеки. Боялась взглянуть на Мишу, было очень стыдно. Свиридов все понял, а тут еще Волков подлил масла в огонь.

- Он тебя обидел? - нарушил тишину мой телохранитель, а я пожала плечами.

Это я сама себя обидела, понадеялась на чудеса, которых не бывает. Думала, что смогу растопить лед в Антарктиде одной спичкой. Наивная! И глупая!

- Миша, прости меня. Я такая дрянь! Но ничего с собой поделать не могу. По уши влюбилась в этого кретина, а он только ноги об меня вытирает. Миша, он прав, я никчемная, и такие невесты даром никому не нужны, - всхлипывая, проговорила я.

Миша резко затормозил. Посмотрел на меня, нахмурился, а потом сквозь зубы проговорил:

- Прекрати реветь! Возьми себя в руки! Где та Юля, в которую я влюбился? Сильная, уверенная в себе, решительная. Ты вспомни, как ты за меня боролась! Проходу мне не давала, мне повеситься хотелось от твоего напора. Я ведь тоже тебя отталкивал, а потом сдался. Посмотри на меня! Мне все равно, с кем ты там спишь и что творишь, будь честной со мной и с собой. О большем не прошу. У нас все равно не было бы будущего. Твой отец ясно дал понять, что когда настанет время, подберет тебе достойную партию. Юль, ты хорошая, да, избалованная, да, ни черта не умеешь, тебя вырастили как принцессу, а значит, найдется еще принц, которому будет все равно на твои недостатки, который полюбит тебя такой, какая ты есть, и не будет тебя переделывать, - заверил он, а я открыла рот от удивления.

- Скажу папе, чтобы он тебе доплатил, так как ты только что сэкономил его бюджет, теперь не нужно тратиться на психолога, - истерически рассмеялась я.

- Вот такой ты мне нравишься больше, - усмехнулся он и щелкнул меня по носу пальцем.

Когда вернулась домой, первым делом набрала полную ванную горячей воды и погрузилась с головой. Тело приятно расслабилось.

«Прошлое пусть останется в прошлом. Завтра начинаю жизнь заново. И в ней не будет места майору! Вычеркну его из своей головы, души и сердца. Пусть катится на все четыре стороны. Ненавижу!» - мысленно причитала я.

Вылезла из ванной, легла на кровать и мгновенно уснула.

На следующий день у меня поднялась температура под сорок. Папа вызвал врача на дом и мне поставили диагноз — пневмония. В больницах я никогда не лежала, потому что меня лечили всегда дома. Вот и в этот раз приходила медсестра, ставила капельницы и делала уколы с антибиотиком. Голос мой охрип, и состояние было ужасное.

«Спасибо Волкову», - гневно шипел мой внутренний голос.

Мой телефон зазвонил, на экране высветился номер Елизаветы Петровны, и я прохрипела в трубку:

- Вас уже перевели в палату?

- Боже мой! Юленька! Ты заболела? Деточка, как ты? – взволнованно проговорила тетя Лиза.

У меня под ребрами все сжалось. Эта женщина относилась ко мне, как к родной дочери. Наверное, поэтому мне хотелось общаться с ней, получать ее тепло и заботу.