Он приводил различные случаи из своего опыта работы, и все слушали с замиранием сердца, как ему не раз приходилось освобождать заложников, выслеживать убийц. Когда он сообщил, что трижды был ранен, у меня сердце облилось кровью.

- Если у вас есть вопросы к нашим гостям, поднимите руку и задавайте, - проговорил Игорь Анатольевич.

Желающих что-то спрашивать не нашлось, потому что итак все было понятно. Однако я все же зажмурилась и вскинула руку вверх.

- Да, пожалуйста. Поднимитесь и озвучьте свой вопрос.

И я встала, гордо выпрямилась и посмотрела в глаза Сергея. Он застыл и не моргал. Глупо было бы предполагать, что не узнает меня.

- У меня вопрос к майору. Скажите, а как быть, если, к примеру, нарушил закон ради доброго дела? Все равно считаешься преступником? Если не по своей воле, а в силу обстоятельств шагнул в «темноту»? - отчеканила я, выдержав его холодный колкий взгляд.

- Не важно, какие были причины, нарушение закона карается в любом случае, - заявил Волков.

- А если, например, отец ограбил банк, чтобы спасти жизнь своему сыну, который нуждается в дорогостоящей операции. Человек пошел на преступление, чтобы спасти другую жизнь, он все равно преступник?

- Да! - отчеканил Волков, пронзив меня убийственным взглядом.

- А если пришлось шантажировать кого-то, чтобы спасти жизнь невинному человеку, это тоже преступление? Даже если шантажисту в душе очень-очень жаль, что обстоятельства вынудили его так поступить? - в конце мой голос сорвался.

Волков побледнел, поджал губы, прищурился. Выдержав паузу, Сергей все же ответил:

- Для этого и существует суд. Там рассматриваются различные дела и учитываются все обстоятельства, перед вынесением приговора.

- Спасибо, что разъяснили, - ответила я и села на место.

Сердце обливалось кровью. Хотелось, чтобы Сергей понял, что мне жаль, что не желала его шантажировать.

Когда лекция закончилась, я сгребла свои ручки и тетрадки и помчалась вслед за гостями. Подруги удивленно посмотрели на меня, но ничего не успели сказать. Волков шел с остальными приглашенными в сторону выхода. Я закричала на весь коридор:

- Сергей Иванович! Сергей Иванович!

Он вздрогнул, услышав мой голос. Остановился и обернулся. Мне показалось, что я чуть не налетела на глыбу льда. Резко затормозила перед ним.

- Идите, я догоню, - обратился он к остальным, и когда они отошли на достаточное расстояние от нас, прошипел:

- Что тебе надо?

- Сереж! Честно, мне так жаль! Прости меня! Я не хотела тебя обидеть, - искренне проговорила, с раскаянием посмотрев майору в глаза, а он скрипнул зубами.

- Какой я тебе Сережа? Для тебя Сергей Иванович — это раз, во-вторых, я неясно сказал, чтобы ты не попадалась мне на глаза?

- Сереженька! Не будь таким занудой - это раз! Мне, правда, жаль, что все так вышло, и я больше так не буду - это два! Ты пришел в университет, где я учусь - это три! Так что я тут ни при чем, - произнесла, сложив руки на груди.

Не моргая, смотрела на Волкова, запоминая каждую черточку, каждую деталь внешности. Поймала себя на мысли, что я безумно соскучилась по этому мужчине.

- Юля, тебе не приходило в голову, что я тебя простил? - спокойно поинтересовался он, а я застыла от изумления. - Я мог посадить тебя за решетку еще тогда, когда ты вломилась в мой дом. Однако пожалел девушку, которая оступилась. И поплатился за свою жалость. Как ты мне отплатила? Подставила, а потом еще и шантажировала. Ты идешь по наклонной, Юленька. Предупреждаю, если снова оступишься, окажешься в тюрьме! Больше я тебя жалеть не буду! Если тебя мучает совесть - это очень хорошо. Значит, для тебя еще не все потеряно, - сделал вывод, развернулся и ушел.