Вот зачем он тогда поднял эту тему? И мне, и моему возлюбленному в голову не приходило сравнивать наш возраст под этим углом. Ну, двадцать семь. А любовнику двадцать четыре. И что? Я не выглядела старше своего возраста, скорее уж моложе. Глеб же был так развит физически, что ему все давали годков побольше, чем было на самом деле. Но после той оброненной бесцветной фразы, улыбку с лица моего любимого будто стерли. Одним махом и на весь оставшийся вечер.

– А тебе сколько? – уставилась я на профиль Дмитрия и не удержалась, чтобы не произнести это с некоторым вызовом.

– Тридцать два, – словно нехотя оторвался он от вида шлюпа, качающегося вдали на волнах и на лунной дорожке, и перевел снова глаза на меня.

– Да, это возраст. Чтобы самому перестать показывать результаты в спорте. Конечно, нужно искать место поспокойнее, в министерстве, например, или… – еще не договорила, а уже пожалела, что затеяла все это, все же, он был нашим гостем и другом Глеба.

– Я тебя обидел? Тогда извини. Не хотел.

После моего выпада благодушное настроение не вернулось ни ко мне, ни к Глебу, а вот наш Ткачев ничуть не выглядел смущенным или озадаченным. Только так вышло, что мне аукнулось мое поведение тем вечером, а точнее, та небольшая сцена в самом его конце.

– Ирина. Извини, но сегодня встретиться не удастся, – стала я довольно часто слышать от любовника.

Причина была почти всегда одна и та же – тренировка. Глеб сделался каким-то одержимым, весь, с головой и без остатка ушел в подготовку перед тем, как настанет момент предъявить свои способности Хабарову.

– Ты же понимаешь, киса, до нашей с ним встречи осталось совсем ничего, – еще так говорил он мне иногда по телефону. – Его мнение много для меня значит. Не хочу показаться ему недостойным внимания.

И так потом получилось, что не виделась с Глебом больше трех недель. Это был срок. А еще следовало учесть, что мы и так встречались считанное время в году. Теперь вот он был в нашем городе, рядом, и как бы далеко. Я не выдержала, выбрала момент и поехала к нему. Не домой, знала, что застала бы там только его маму, мне пришло в голову отправиться на спортивную базу, где чаще всего тот тренировался.

– Привет! – помахала охраннику, стоящему за шлагбаумом. Меня здесь знали, вот и не было проблем с въездом на территорию. – Где мой Соломатин? В бассейне?

– Не знаю. Вроде, кто-то сказал, что тренируется в море. Спроси там лучше.

В море? Это что-то новенькое. С сомнением покачала головой, но решила сначала проехаться к обрыву, чтобы взглянуть на береговую линию. Это было по пути к главному тренировочному бассейну. Остановила автомобиль на самом краю крутого камнепада и вытянула шею в сторону моря. Вроде и, правда, в волнах рассмотрела чьи-то головы. А когда мне подтвердили, что это действительно был Соломатин там внизу, припарковала машину и стала с осторожностью спускаться к воде.

– Ира? – только добралась по камням-то и в босоножках на каблуке до берега, как на него и вышел Глеб.

Смотрел на меня с удивлением, и еще показалось, что и с настороженностью. Но это лишь в самом начале, а потом обрадовался встрече и как был весь в соленых крупных каплях морской воды на теле, так и прижал меня к себе.

– Осторожно, медведь! – я уперлась ему в грудь кулачками лишь чуть-чуть и больше для видимости, на самом деле мне были приятны его сильные, хоть и мокрые, объятия. – Устал? Вон как дышишь.

– О, какая встреча, – раздалось вдруг из-за спины Глеба. Было странно слышать здесь этот голос, но спутать его ни с кем не могла. Тут мне и вспомнилось, что, когда наблюдала море сверху, видела двух пловцов, а не одного. Выходило, что вторым был Ткачев.