И нрав жестокий Сатаны.
Так мы стояли… Ветер знойный
Всё нёс ещё свои пары.
Лишь он один тогда достойный
Хотел нас примирить. «Смотри! —
Твердил он каждому раздельно. —
К чему безумные дары
Нести друг другу и смертельный
Исход пророчить? В Мире том
Для вас единый будет дом
И вечности покой постельный».
Земля и Небо! Свет и мгла
Являли нам тогда подобье.
И стёрлось вмиг идей злословье.
Природа наших душ смогла
Нас примирить. Мечты сбылися!
Враждебный Бог в покой ушёл,
Оставив власти произвол,
И мы в порыве обнялися.
Осень 1984 года
О поэте
Что вас пугает?.. Новизна
Его гражданских откровений?
Глагол язвимый, старина
Или заимствованный гений?
Порой за древностию слов
Стоит наш опыт современный
И практика – собрат почтенный
Теоретических трудов.
Когда же гневные творенья
Тревожат ум и наш покой,
Кричать ли нам от восхищенья
Иль гневно в пол стучать клюкой?
Или отращивать бороды
«Демократических заслуг»,
Или бороться с криком моды,
Презрев гражданский свой испуг?
Конечности строками сводит,
Когда цинический поэт
Тебя в эротику уводит…
Пусть в скоморохах ныне ходит
Его безнравственный сонет.
Декоративные творенья,
Парик напудренных идей
Сожги, поэт, и пусть забвенье
Их ждёт средь лавровых ветвей.
Но мыслей славных заточенье
Разбей, добро освободив,
И, жизнь сурово полюбив,
Восславь сей жизни продолженье.
Апрель 1985 года
Посвящение В. Шукшину
Талант российский в нём дремал,
И там, в Сростках, в уединенье,
Среди ночи, когда движенье
Уму подвластно, он не спал
И переписывал страницы
Из книги жизни, а они
Летели гордо, словно птицы,
И были мудрости полны.
Барнаул. Стройотряд. 1985 год
Однокурсникам
Друзья, спасибо за веселье,
За мыслей доброе вино,
За откровение, безделье…
Последнее порой дано
Нести нам долгие мгновенья,
Запечатлев в душе покой,
И с ненапрасным сожаленьем
Их вспоминать затем с тоской.
Но прочь уныния занозы!
Вослед затишью грянет гром
И счастья ласковые грёзы
Исчезнут разом… И потом
Воспрянет прежний Дух ученья —
Разумный кладезь наших дней,
И шелест лавровых ветвей
Нам будет музыкой стремленья.
Барнаул. Стройотряд. 1985 год
Памятник
Я памятник себе воздвиг подвижный,
И наперёд не знаю я, где обрету покой.
Найду ли чуждый стан, или смышлёный ближний,
Облившись радостной слезой,
Сосредоточится и тем придаст движенье,
Стремясь усиленно в возвышенный союз,
Установляя зримый срок для исполненья
В земном устройстве справедливого порядка.
Зима 1991 года
Где Отечество
О, где же прежние стада и вдохновенье?
О, где же светоч умственной Души?
Где гордое к врагам презренье?
Обитель где и леса шалаши?
Осиротел я… Более не в силах
Внимать постыдный шорох языков.
Сокрыт мятежный Дух в могилах,
Зашли герои за альков.
Всё шатко, всё иного просит.
И чужд для Мира Пушкин, Данте и Шекспир…
Потомков дерзновение уносит
В иной, неотвратимый Мир.
Кругом аборигенов злоязычье,
И пал герой, мечи сложив, у врат,
И человек другому уж не брат,
А недруг злейший, славящий двуличье.
Декабрь 1991 года
Где ты, страна?
О ты, страна любви небрежной,
Страдания холодный дом,
Страшусь тебя Душой мятежной,
Борясь с тобой твоим же злом.
Декабрь 1991 года
На все времена
Восстал незримый властелин,
Объятый пламенем отмщенья.
Восстал презренный Светом сын,
Порвав цепи порабощенья.
Железною рукой своей
Нанёс удар… Кровава плаха…
И храмы жадных палачей
Покрылись жалкой тенью страха.
Отвратный Миру, чуждый всем,
Напрягся мученик священный,
Как старец, злом посеребренный,
Разрушивший клюкой гарем.
Взвиясь над мерзкою гордыней,
Хромой, но с волей неземной
Зажёг огонь, своей святыней
Борясь открыто с Сатаной.
Вот Он поднялся непреклонный,
Рабочей силы продавец,