– Присядь, чего стоишь, – бабушка похлопала ладонью по столу, приглашая сесть рядом с ней.

Я присела за стол, а сама не верила, что нахожусь сейчас здесь.

– Варенье попробуй, – предложила бабушка, пододвигая джемницу.

– Ба, да не ест уже никто варенье.

– А ты попробуй. Старинный рецепт.

В вазочке поблёскивало под светом лампы винного цвета ягодное пюре.

– Анечка, он тебе не подходит, – произнесла бабушка как отрезала.

Я посмотрела на неё недоумённо.

– Валера – мой парень. Не понимаю, как он может не понравится вот так, с первого взгляда? Ты его совсем не знаешь, – начала я.

Бабушка улыбнулась своей особой улыбкой, которая означала: «Да, но…»

– Поживёшь с моё и узнаешь. Тебе нужен сильный мужчина.

– Он сильный. Валера – мастер спорта, – по-детски ответила я.

– Аня, не в том смысле.

Повисла пауза. Я надулась и отвернулась к окну. На улице до боли знакомо горели фонари, мелькали яркие окна соседних домов, в открытую форточку проникал свежий сентябрьский воздух.

Бабушка изящно подняла блюдце с чашкой, сделала глоток чая и продолжила:

– Ты в мою породу пошла. С таким… – Бабушка сделала ещё глоток. – Одним словом: он быстро тебя разочарует.

Я очень обиделась на эти бабушкины слова.

– И что? Раз Валера тебе не нравится, бросить его? – с вызовом произнесла я.

– Что ты, встречайся. Только замуж за него не выходи, – спокойно ответила бабушка, а потом задумчиво добавила: – Ты ещё совсем девочка, у тебя вся жизнь впереди. Но слова мои помни.

– Ба, что это вообще значит сильный? – спросила я с недовольством.

Бабушка прищурилась хитро. На её морщинистом лице появилось подобие ухмылки.

– Такой мужчина способен силой воли изменить обстоятельства, преодолеть свои слабости, чувствовать ответственность, – пафосно прозвучал голос бабушки.

Я фыркнула.

– Ты поэтому трижды замужем была? – уколола я бабушку и тут же поняла, как грубо это прозвучало.

Бабушка, кажется, и не обиделась вовсе, только покачала головой, как бы говоря: «Может быть».

Из пузатой чашки поднимался пар. Оранжевый абажур заливал комнату тёплым светом, создавая ту самую неповторимую атмосферу бабушкиной квартиры. Я не могла долго сердиться, хотя за Валерку было обидно.

– Не понимаю, почему он тебе не понравился? Валера как раз такой, как ты говоришь.

Бабушка смотрела на меня внимательно. Жёлтый электрический свет выделял её морщины. Длинные складки под глазами становились глубже, когда она улыбалась.

Комнату заволокла молочная пелена, черты бабушкиного лица расплывались перед глазами. Все кухонные запахи исчезли. Только силуэт родного мне человека оставался недвижим.

– Тогда тебя не поняла и сейчас не понимаю, – произнесла я, протягивая руку через стол, боясь, что бабушка исчезнет в тугой молочной дымке.

– Он сильный. Он тебе подходит, – сказала бабушка.

Звякнула чашка о блюдце.

– Кто он? Валера?

– Он сильный и надёжный, – словно не слыша, повторяла бабушка.

Я испуганно шарила по столу в поисках звякнувшей чашки и бабушкиных рук. Белый туман сгущался. Силуэт старой женщины совсем в нём исчез.

– Сильный настолько, – продолжала бабушка, – чтобы тебя спасти, если ты окажешься на необитаемом острове.

Леденящий ужас сгустился в душе, как молочный дым в комнате. И я засмеялась истерично и неестественно.

– Я и так на необитаемом острове, – сквозь смех и слёзы проговорила я.

Бабушка, окутанная туманом, вроде бы смотрела на меня, но выражение её лица было не разобрать.

– Мне страшно, – жалобно пробормотала я, чувствуя слёзы на щеках.

– Ты справишься, не реви, – звучал голос бабушки. – Он придёт.