– Она мне такого не говорила, – замечаю я.

Или не нашла возможности. После истории с Джейком я немедленно переехала к сестре, а теперь, когда пришлось вернуться, очень редко бываю дома.

– Вам с ней явно не мешает пообщаться, – замечает Эштон. Я корчу недовольную гримасу, и сестра добавляет: – Дай ей шанс, Эдди. Ты, кстати, рассказала ей про Кили?

– Нет, конечно!

Я годами не делилась с матерью своими переживаниями, к тому же сама не до конца в них разобралась.

– Надо же с чего-то начинать. А мама…

– Она идет сюда, – шепчу я, так как мама на всех парусах мчится к нам, размахивая чем-то настолько крошечным, что я не могу разглядеть.

Когда она подходит ближе, я различаю пару вязаных пинеток цвета слоновой кости, украшенных атласными бантами и мехом. Надеюсь, искусственным.

– Я беру их тебе в подарок, – сообщает она сестре и направляется к кассе.

Я едва успеваю зацепиться взглядом за ценник: семьдесят пять долларов. Что ж, могло быть хуже. Гораздо.

– Спасибо! – кричит ей вслед Эштон, а затем включает свою фирменную улыбочку «давай-сменим-тему»:

– Подкинем маме пару идей, где пообедать? Иначе она потащит нас в тот ресторан, где все блюда называются как коктейли.

– Давай, – соглашаюсь я, доставая из кармана телефон. – А потом мне надо будет купить чипсов для вечеринки у Нейта. Я их принесу от его имени, раз уж сам он наотрез отказывается что-либо покупать. Вот только спрошу, какие он любит.

– Ладно, встретимся у кассы.

Я открываю список контактов, но не спешу писать Нейту – ясное дело, ему до лампочки, какие чипсы я выберу. В своем недавнем сообщении он уже все прояснил:

«Нашла из-за кого переживать. Они этого не заслуживают».

Вместо этого я набираю Мейв:

«Нужна твоя помощь».

Отправляясь к Нейту на вечеринку в честь Четвертого июля, я велела себе выбросить из головы все тревоги и хорошенько повеселиться. А теперь никак не могу отвести взгляд от пуговицы Нокса.

На нем пепельно-голубая рубашка с закатанными рукавами, и вторая сверху пуговица застегнута лишь наполовину. Если бы я не заморачивалась над каждым движением в сторону Нокса, я протянула бы руку и все поправила. Но позволяет ли наш новый договор такое вмешательство в гардероб? К тому же не исключено, что мои пальцы на этом не успокоятся – смахнут несуществующую пылинку, поправят воротник, с которым и так все в порядке… Пуговица – это всего лишь предлог. Или метафора?

– Фиби? – говорит Нокс. – Ты меня слушаешь?

– Что? – Хлопая глазами, я гляжу на него и Эдди, которой очень идет бледно-розовое платье-футболка. Недавно она покрасила волосы в серебристо-сиреневый, отчего ее лицо буквально засияло. – Извини, задумалась… – Мой взгляд вновь замирает на пуговице, и я, не касаясь Нокса, указываю пальцем: – У тебя тут расстегнуто. Точнее, не до конца застегнуто.

– Правда? – Нокс опускает взгляд, а затем, протянув мне свою кружку с имбирным элем, разбирается с пуговицей. Вот и нет у меня больше повода пялиться. – Спасибо. Вечно я косячу.

Тем временем мимо дефилирует соседка Нейта – Кристал. Не обращая ни малейшего внимания на меня, она машет Эдди, окидывает взглядом Нокса и вдруг расплывается в улыбке. Резко изменив направление, она прибивается к нашей компании.

– Ты это сделал! – весело отмечает она, подцепив пальцем волнистую каштановую прядь, падающую Ноксу на лоб. – Отрастил волосы! Когда он в прошлый раз приходил, я так ему и посоветовала, – поясняет она нам с Эдди. – Сказала, что он красавчик, а станет еще круче – и видите, оказалась права!

Я энергично киваю, стараясь скрыть ревность. В конце концов, не Кристал виновата в моих бедах. Тем не менее она все еще гладит его волосы, и я жду не дождусь, чтобы это прекратилось.