— Где ты застряла? – в сторону эти пируэты с вежливостью. Диана шмыгает носом.

— На повороте к трассе.

— Садись в машину, сейчас приеду.

— Хорошо, – послушно отвечает малышка, отключаемся. Секунду я смотрю на свои подрагивающие руки. Меня трясет от перенапряжения. Блядь, какая же, она идиотка. Четыре часа простоять на дороге и только сейчас додуматься до меня дозвониться, бабы удивительные существа. Сколько живу, столько и не перестают удивлять, а с виду бывают такие умницы.

Вызвать эвакуатор в новогоднюю ночь – тухло дело, никто не поедет в область. И то, что Щербаков застрял в столице, очень хорошо, не прилетит спасать свою дочурку. Тем более она его уверила, что у нее все под контролем. Значит... Шумно вздыхаю, член дергается от одной единственной мысли: эту ночь она проведет со мной.

— Иван, – зову своего водителя, который выполняет у меня различные роли, – прогрей машину.

— Мы куда-то едем? – Иван скрещивает руки перед собой.

— Едем за Дианой, она, кажется, застряла на выезде, – захожу на кухню, Зина вытягивается по струнке. – Накрой стол на две персоны, – в ее глазах мелькает удивление, но тут же опускает их в пол.

— Хорошо, Адам Сулимович.

Я не праздную Новый год. Пять лет назад этот день стал одним из множества других дней, но, кажется, сегодня мое одиночество скрасят. И я не чувствую, что меня это сильно напрягает или расстраивает. Наоборот, наполнен каким-то ожиданием, черт побери, чуда что ли. Может быть, в моей жизни случится что-то новое с появлением этой малышки... Судьба, как там обычно любят говорить фаталисты, странная хрень, может учудить так, что либо хватаешься за сердце, либо за голову. Впрочем, для меня это равнозначно, ибо это нарушение границ моего комфорта.

Внедорожник Дианы стоит на обочине. Девушка не топчется рядом, и это хорошо. Сначала выхожу я, следом Иван. Подхожу к водительской стороне, стучусь в окно. Распахивается дверь.

— Вы быстро, – пытается улыбнуться, а у самой губы трясутся, синие от холода. Чихает. Воротник куртки поднят, но она явно одета не для долгого нахождения на улице. Я еще дома отметил, что трикотажное глухое платье до колен, тонкие колготки – наряд для праздника дома.

— Иди в машину, согрейся, – киваю в сторону своего черного «майбаха», Диана не протестует, видно, действительно замерзла. Иван подходит ко мне, как только девушка ныряет в теплый салон.

— Посмотри, что с машиной, – достаю из пальто сигареты, прикуриваю, поднимаю ворот. Холодно, однако. Надо по приезде малышку засунуть в теплую ванну и напоить горячим чаем с коньячком.

— Аккумулятор сел, – сдерживаю смешок, максимально затягиваясь. Интересно, она хоть знает, куда заливать незамерзайку? Или ее знания ограничиваются понятием «газ-тормоз» и тем, как включается поворотник?

— Посмотри, – достаю телефон, включаю фонарик. Иван копошится под капотом, я смотрю на «мерс», насмешливо приподнимая один угол губ. Интересный расклад, к чему он...

— Да, аккумулятор сел. Можно от нашей машины протянуть провода.

— Не надо сейчас. Сделаем вид, что серьезная поломка, – выключаю фонарик. – Ты садишься в ее машину, ждешь ребят: я, как приеду, сразу к тебе пошлю. Машину поставишь в гараж, – мои распоряжения не оспаривают, я иду к седану, сажусь за руль.

— Все так плохо? – слышу сзади обеспокоенный голос Дианы.

— Главное, что с тобой все хорошо, – разворачиваю машину, едем в сторону поселка.

— Это ж надо такому случиться... Да еще под Новый год. Я чувствую себя неловко, – смотрю в зеркало заднего вида, даже в темноте салона вижу бледное лицо девушки, огромные в пол-лица глаза.