– Дороговато, – согласился мастер-алхимик и повернулся, чтобы уйти.

– Постойте! – окликнул я его, озаренный одной идейкой. И спросил, когда мастер обернулся: – А как насчет дыма и пыли? С ними ваша разработка борется успешно?

– С дымом и пылью вообще нет никаких проблем, – пожал плечами удивленный моим вопросом алхимик. – С ними доработанный «Поглощающий покров Воздуха» справляется при минимальном расходе энергии.

– Отлично! – обрадовался я и решительно полез в суму – за деньгами.

– Что вы делаете, сэр Кэрридан? – спросил удивленный моими действиями Бартинелли.

– Хочу пару таких эффекторов у мастера Морина прикупить, – пояснил я, добравшись до своего кошеля. Вытащив его из сумы, утвердительным тоном спросил у своих собеседников: – Надеюсь, это возможно?

Старший триарх не смог ответить на этот вопрос и в некотором замешательстве уставился на мастера-алхимика. А тот, помедлив чуть, пожал плечами:

– Да почему же нет? Сейчас еще один принесу! – спешно засобирался он в свое логово.

«Тебе бы только деньги спускать на всякую ерунду!» – проворчал недовольный предстоящими тратами бес.

«Никакая это не ерунда, а крайне полезная штука, защищающая от всякой гадости, развеянной в воздухе», – осадил я этого жмота. В памяти-то еще живо яркое воспоминание о том, как нас чуть не взяли тепленькими охотники на чужих демониц, сбросив с высоты мешки с удушающей пылью. И если бы не гуляющий на месте боя ветер, все могло бы сложиться куда как печальнее… Так что стоит позаботиться о том, чтобы подобная ситуация в принципе не могла повториться. И десятка золотых за это нисколько не жалко.

Бес посопел-посопел, но спорить со мной не стал. И ему, видать, очевидна вся полезность такого приобретения, продаваемого, по сути, совсем недорого. Ведь всего-то в девять золотых мне обошлись два кулона – тот, что висел на моей шее, и тот, с камнем менее насыщенного оттенка, что вскоре вынес мастер Морин.

В общем, расстались мы, весьма довольные друг другом. Я радовался тому, какую полезную защиту приобрел для себя и для Кейтлин, а алхимик – что возместил свои затраты на какую-то часть экспериментальных изделий.

– Ну что, сэр Кэрридан, теперь можно и перекусить? – потерев руки, спросил Бартинелли по завершении сделки.

– Да, теперь можно, – согласно кивнул я, приходя в хорошее расположение духа.

Только насчет того, где состоится наша трапеза, я ошибся. Мы не вернулись от логова алхимиков назад, к харчевне у конюшни, как я того ожидал. Нет, вместо этого мы пошли по гравийной дороге в глубь каторги. Свернули на ближайшем ответвлении налево и проследовали мимо красивого белого двухэтажного здания каторжного управления, разбитого словно посреди цветника, к вытянутому, приземистому строению из обожженного кирпича под черепичной крышей.

– А это у вас тут что? Ульи, что ли? – удивленно спросил я, глядя на выстроившиеся в пространстве между этими строениями четыре ровнехоньких ряда, по дюжине штук в каждом, прямоугольных металлических коробов на коротеньких ножках, с круглыми дырками-летками.

– Да нет, какие же это ульи? – рассмеялся сопровождающий.

– Но тогда что же это такое? – недоуменно осведомился я.

Ведь все это жутко похоже на пасеку. За исключением того, что ульи никто из металла не делает. Ибо никакой мед их изготовление не окупит. И уж тем более не создают для пчел жилища таких больших размеров, три на три и на пять футов.

– Ну… – затруднился отчего-то поначалу с четким ответом Бартинелли. – Ну… – Однако затем все же объяснил: – Все дело в том, сэр Кэрридан, что, как вам, надеюсь, известно, каторжными правилами запрещено применение телесных наказаний в отношении заключенных женского пола. Но тем не менее принудить их к соблюдению режима как-то нужно. Ну и вот, сами видите… – закруглился он, разведя руками. Потом вздохнул, глядя на мое непонимающее выражение лица, и прямо сказал: – Карцер это наш, сэр Кэрридан. Карцер.