А именно то, как Тимур уже во всю мацает девушку, целует ее в макушку, и что-то увлечённо рассказывает ржущему Филиппу. 

Быстро же он, однако, пришел в себя. В который раз убеждаюсь, что он энергетический вампир, который получает несравнимый кайф от скандалов и чужих мучений.

— С чего ты взяла? — спрашиваю, немного погодя, подходя к стенду с расписанием занятий.

— Ну ладно, забудь, — шепчет она немного взвинчено. — Я не хочу лезть не в своё дело.

Блин, только бы не повернуться опять в ту сторону, где стоит этот кретин. Я даже отсюда слышу их смех, его и девушки. И это чертовски меня бесит. Я же не ревную? Это же смешно. На грани фантастики.

— Да пофиг, — фыркаю, и зафоткиваю изменения расписания на завтра. — Скажи. Со стороны же всегда видней.

Сидеть мне завтра до трёх, афигеть. К такой загрузке я точно не была готова, хотя это лучше, чем сидеть с Ильей в таком его расположении духа. Интересно, есть здесь какие-нибудь дополнительные занятия?

— Мне не понравилось то, как он смотрел на Соколову, — кидаю на неё взгляд, давая понять, что не знаю таких. — Светку. И как вообще себя вёл с тобой. 

Так бы и сказала: та блондинистая сисястая сучка.

— В этом есть моя вина, — проговариваю и сама удивляюсь, что мой голос даже не дрогнул. — Иногда он позволяет себе лишнего.

Да, спать с проститутками, ты это же хотела выдать? Нельзя такое рассказывать, сплетни мне ни к чему. 

Хотя Воронцова мне определенно нравится. Обычная, милая, застенчивая девушка, что вечно смотрит себе под ноги и редко на ее лице проскальзывает улыбка. Единственное, что немного не вяжется — это ее старые шмотки, которые полностью закрывают ее вполне стройное тело. 

Да, да, я ее уже успела пощупать ради интереса и, кажется, под этим чёрным свитером почти по колено имеются интересные формы. 

Складывается такое ощущение, что у нее вообще нет денег на нормальную одежду, и она носит этот отстой, который я бы не надела даже, к примеру, копать картошку в поле. И причёска в простую косу. 

Но я бы не сказала, что она синий чулок. Приглядевшись получше, можно увидеть ее красивые черты лица. 

И губы. Ммм. Такие только целовать. Мне кажется, если одеть ее в нормальную стильную одежду и немного накрасить, то баба будет огонь, не похуже всяких ее подруг.

— Он тебе изменяет? — звучит вопрос, который я точно не ожидала услышать. И даже резко подняла на неё взгляд. — Извини. Прости меня, — засуетилась девушка, судя по виду, решившая свалить от меня. — Я просто хотела сказать, что, если нужна моя помощь, ты можешь на меня положиться.

Не поняла. Помощь от неё мне? Интересно даже.

— Это как же?

Мое настроение немного поднимается вверх, когда я вижу, как Воронцова нервничает. Как ее щеки краснеют, и она прячет взгляд, хлопая пушистыми ресницами. 

Это очень мило. Она милая, факт. Даже не верится, что она на три года меня старше. Интересно, а на кого она учится? И если она одногруппница Тимура, то хочется узнать ещё сильней.

— Я могу договориться по поводу общаги, — говорит впопыхах она, и мои глаза на лоб лезут.

— Общага? — переспрашиваю, закашлявшись в кулак.

— Ой, не смотри ты так! — резко поднимает свои глазёнки и хмурится. А мне так и хочется ее за щеки взять и потискать. — У нас не такой клоповник, которые показывают в фильмах. Дом, в котором я жила, был меньше, чем моя комната, — отворачивается от меня и, кажется, уже собирается уйти. — И чище.

Радость моя как-то быстро испаряется. Такие подробности мне не очень понравились, и немного сделали наш разговор неловким. 

Она уходит, и я, взяв себя в руки бегу за ней и, догнав, обнимаю за плечи и грустно проговариваю, надеясь на ее понимание: