Ветеринар мне сказал, что подобным малыша можно радовать не больше, чем раз в месяц. И я послушно придерживаюсь этих предписаний. Пока Дэвил жил на улице, он ел все, что мог найти. Этим посадил себе желудок. Оказалось, что мейн-кунам вообще можно есть только специализированный корм для их породы. Теперь у чертенка постоянная диета и два раза в месяц послабление. Первый раз это консервы, второй раз - рыбные палочки. За второе он готов быть самым милым котом на свете, минут пять примерно.

Открыв баночку, я ставлю ее на пол, а чертенок вальяжно идет к своему лакомству. Я же не могу без улыбки за ним наблюдать. Чертенок - отражение меня в какой-то степени. Раньше я тоже думала только о себе, о своих интересах. Эгоистично забивала на все и всех вокруг. Сейчас я учусь быть другой. И мне очень хочется верить, что у меня получается.

Обняв себя за плечи, иду в свою комнату. Как бы сильно я хотела не думать, но у меня не получается. Я злюсь. На Ратмира. На Лизу. На Айдарова. На Лизу за то, что она не на моей стороне. В ее голосе и тоне я уже второй раз ловлю намек на то, что ей нравится Юсупов. Даже сегодня. Разговор по телефону. Она ведь явно дала понять, что что-то знает. Ратмир делится с ней чем-то? Даже если так, как она может быть на его стороне? После всего того, что я пережила? После того как сама лично говорила мне, что хуже подонка, чем Ратмир, нет на всем белом свете? На Ратмира я злюсь за то, что он снова появился в моей жизни. Еще и при этом позволяет себе дофига много. Считает, что имеет право говорить мне о том, что он хочет. Спрашивать о моей личной жизни и самое главное - совать свой нос в мою личную жизнь.

Схватив с кровати подушку, тут же швыряю ее о стену. При этом издав громкий рык. И за это я так же его ненавижу. Потому что в такие моменты я понимаю, что кое-что во мне так и не изменилось. Все те эмоции, которые раньше ураганом сносили меня с ног, не пропали. Нет, они просто заснули. Тихонько посапывали на полочке с того момента как он ушел. А сейчас... сейчас они проснулись и сводят меня сума.

Делаю глубокий вдох. Пытаюсь успокоиться. Но грудная клетка продолжает высоко вздыматься. Я жадно хватаю ртом кислород. Сердце грохочет в груди как будто сумасшедшее.

Живая - громко и четко проносится в моей голове. За все это время я ни разу не чувствовала себя так. Я была как будто заморожена. Могла контролировать все. Каждый свой жест, мысль, действие. Лиза иногда шутила, что я стала как робот. А сейчас... сейчас я как будто разморозилась. И всего вокруг стало так много. Я как будто чувствую в два раза сильнее, чем до того момента как заморозилась.

"Мяу" - Дэвил запрыгивает на мою кровать, лениво потягивается, а после развернув мордашку, смотрит прямо мне в глаза. "Я же говорил, что работа в этом отеле хреновая идея"

- Отчитывать меня пришел? - Вопросительно выгибаю бровь. Да, я разговариваю с котом. Глаза только закатывать не нужно, можно подумать вы так никогда не делали.

Чертенок потягивается и выгибается. "А что отчитывать то? Поздно уже. Я лучше понаблюдаю за всем этим в первых рядах. Ты мастер найти проблемы на свою задницу."

***

Разочарованно вдыхаю, когда моя малышка снова издает звук, который обозначает, что новый ремонт не за горами. В последнее время машина начала ломаться все быстрее. Как бы я ни хотела, но кажется время задуматься о новой машине.

Пробка тянется уже целый час и меня начинает это раздражать. Ну вот куда всем нужно в восемь утра в субботу? Самое время понежиться в кроватке, выспаться. Чем бы и я занималась с превеликим удовольствием, но Лиза вчера сообщила о том, что нужно приехать на место сбора уже к десяти утра. Она не намерена пропускать драгоценное время своего дня. Поэтому ничего не знает, и все гости должны обязательно приехать. Я была хорошей девочкой и даже сдержалась, чтобы не спросить кому именно выпала честь присутствовать на ее празднике. То, что мужу, и так понятно. А вот друга мужа пригласили?