Он говорил хрипло, надрывно, словно с момента нашего расставания пережил многое. В том числе и то, от чего другие уже давно бы слетели с катушек. Хотя мне сложно было даже вообразить, чтобы такой мужчина переживал из-за меня… Или…

Я ковыряла взглядом его лицо. Напряженное. Взгляд прямой, настороженный и одновременно требовательный. Скулы и щеки натянуты лентами, губы чуть поджаты и явно искусаны. Еще корочки не сошли.

Будто отвечая на мои мысли, Стальной прикусил губу, а затем вдруг усмехнулся и мотнул головой.

– Проклятье! Я уже спрашивал, а ты не ответила…

–Ччто? – слегка растерялась я. – Что спрашивал?

– Ну… Когда так смотришь… исследуешь каждый миллиметр моего лица… Хочется спросить. Нравлюсь или отталкиваю…

Его голос вдруг сорвался на хрип, а последнее слово он будто произнес с таким усилием, что даже слегка перешел на фальцет.

Прокашлялся. И опять коротко усмехнулся: криво, резко и как-то не особенно радостно.

Снова мы общались в каком-то странном ватном вакууме. Я почти ничего не видела и не чувствовала, кроме близости Стального. Кроме его крепких рук у меня на плечах и его взгляда. А вот он был почти осязаемым. Прямым, требовательным и одновременно просящим. Очень странное сочетание. Складывалось впечатление – этот мужчина просить вообще не привык. Никогда и никого. В принципе, в своей жизни. И для него это тоже оказалось ужасно внове. Стальной выглядел немного потерянным и слегка взбудораженным. Мы с ним оба были не в своей тарелке и одновременно находились в каком-то своем, внезапно возникшем вокруг нас, отдельном пространстве.

Я даже перестала ощущать пронзительный в своей прощальной прохладе весенний ветерок. Хотя до этого он так и пробирался под воротник, касаясь шеи холодными пальцами. Норовил укусить за нос.

– Так каков твой вердикт? – Стальной не выдержал первым. Все-так уточнил.

И я прямо поплыла. Мужчина, который, наверняка, по щелчку подзывает женщин для утех и те несутся, роняя тапки, дерутся за это право друг с другом, так переживал из-за моей реакции. Это было… Ух как это было!

– Ну-у-у… Вы похожи на хищника. Сильного, матерого и зрелого…

Он поморщился, несколько длинных морщин прорезали переносицу, губы поджались в жесткую линию.

– Считаешь, я уже стар?

Вопрос был неожиданным.

Вот уж каким угодно я могла бы его назвать, только не старым!

Да, морщинки вокруг глаз, на переносице и лбу придавали Стальному солидности, если можно так выразиться. Но скорее делали его более мужчиной, что ли… Эдаким бруталом, который уже многое пережил, повидал. И его сила, мощь – не просто так взялись ниоткуда.

Крепкое, жилистое тело Стального говорило о том же. Как и его выправка, практически по-военному правильная, красивая даже. О каком возрасте тут можно вообще говорить?

Он был для меня взрослым, серьезным, зрелым… Но никак не старым…

– Кхм… Вы уж точно не старый!

– Не старый? – повторил он, щурясь.

– Нет.

Он выдохнул с облегчением и опять усмехнулся с оттенком то ли злости, а то ли досады.

– Ты считаешь меня привлекательным?

Вопрос сработал как внезапная подножка. Идешь себе, ничего не подозреваешь – и – бац! – уже лежишь на лопатках. Будто мир вокруг тебя перевернули с ног на голову по щелчку какого-то шутника.

Еще ни один мужчина никогда мне подобных вопросов не задавал. Я растерялась. Аж чуть отклонилась.

– Вы такой внезапный…

– Прямолинейный.

– Ну в таком случае, встречный вопрос. А меня вы привлекательной считаете?

Даже не знаю почему я это спросила. Вырвалось, на эмоциях. Иначе объяснить не могу.

Глаза Стального лихорадочно засверкали. Поза неуловимо изменилась. Он словно стал крупнее и более напряженным. Будто враз весь окаменел.