Беарн вновь уложил Стеллу на кровать – осторожно, нежно. Медведь заметно осунулся и потемнел, черты лица заострились, ожесточились… Щеки запали, под карими глазами пролегли синюшные круги… Жесткая линия губ вытянулась, кустистые брови сошлись на переносице.

Вербер очень дорожил Стеллой – это ясно читалось в его ауре, за километр излучавшей тревогу, вину, сильнейшее беспокойство.

– Что думаешь? – голос Беарна осип, взгляд уперся в серьезное лицо Ала.

Ледяной присел на пол возле пострадавшей и замер. Обнюхивал? Слушал сердце? Дыхание? Не знаю… Мы с медведем старались не мешать. Несколько минут вампир хранил тишину. Беззвучие нагнетало напряжение. Казалось еще немного и от вербера можно будет аккумуляторы заряжать.

– Выкарабкается, – выдохнул Ал.

Медведь сделал то же. Воздух вырвался из его могучей груди со звуком, напоминавшим шум ветра в больших трубах.

– Сначала надо обработать раны, – по–деловому произнес ледяной. В четыре руки они с Беарном промакивали рваные участки плоти людоедки обеззараживающим раствором.

– А–а–а–а… антибиотики не нужны? – пришла в голову мысль.

– У канов иммунитет такой, что ни одна бактерия не возьмет. Регенерация послабее, – пояснял Ал, не останавливаясь ни на минуту. – А хуже всего переломы обеих ключиц и бедер. Во время обращения они испытывают максимальную нагрузку…

Вербер еще раз тяжело выдохнул. Дальше я поняла сама. Теперь каждый переход в звериную ипостась будет приносить людоедке адские страдания. По крайней мере, несколько лет точно. Уродись Стелла человеком, пришлось бы накладывать гипс, а может и в больницу лечь. Для кана сращение переломов – дело недели–двух.

– Таз цел и то хорошо, – кивнул ледяной.

– Знали, мрази, как бить, чтобы не умерла от внутреннего кровотечения, – проревел медведь. Шерсть на его загривке встала дыбом… Клыки обнажились и засверкали в свете пирамидальных люстр.

Вербер ссутулился, набычился и теперь по–настоящему устрашал. Но не ужасал, как вождь людоедов. Не знаю в чем тут дело. От Беарна исходила спокойная мощь. Даже когда свирепствовал, хотелось скорее утешить, чем держаться подальше. С каном все было с точностью до наоборот. Достаточно было посмотреть на него и овладевало единственное желание – бежать. Сломя голову. Не думая. Не оглядываясь.

– Я сам, – сосредоточенно выдал Ал и вербер отошел к изголовью кровати, гигантскими ручищами сжав деревянный остов так, что тот затрещал.

Так! А я то чего? Приготовила марганцовку и почиваю на лаврах? Считанная история издевательства над Стеллой настолько выбила из колеи, что нормально соображать не получалось.

Я принялась латать тело девушки через ауру. Медленный, но эффективный метод лечения. Ты словно бы проектируешь слепок здоровых тканей, хранящийся в памяти биополя, на больные. Энергетика делает свое дело.

Вампир ловко, как заправский хирург, накладывал швы, повязки – все нашлось у него в аптечке. Я же делала, что умею, стараясь не утонуть в жалости к пострадавшей. Неспешно, последовательно, прошлась по каждому ушибу, по каждой сломанной косточке, по каждой ране. Влила побольше своей энергии – аура аджагар сама по себе целебна, полезна для здоровья.

Стелла застонала и… очнулась. Разлепила одутловатые веки, жадно втянула воздух, истошно закричала – нечеловеческий рык, переходящий в стон взорвал тишину. Я аж вздрогнула. Вот черт! Переборщила! Слишком много сил влила в безжизненный мозг, вот он и заработал на полную катушку.

Не успела попенять себе за неосторожность, Беарн могучими руками зафиксировал пострадавшую, чтобы не дергалась. Ал схватил с прикроватной тумбочки заранее приготовленный шприц и вонзил в руку Стеллы таким быстрым движением, что я едва уловила.