Набычившись, Беарн стал еще крупнее, мускулы бугрились под плотной тканью рубашки, из недоброй ухмылки в очередной раз блеснули клыки. На месте его оппонента, я бы сразу дала задний ход.

– Спокойно, – Стеллер благоразумно отступил на пару шагов и похоже на чистых инстинктах, по–детски выставил ладони перед собой. – Хорошее заведение, просто… эм–м… простоватое.

– Сам ты простоватый, – бросил генту Ал. – Там воссоздан колорит поселения медведей, побывал бы в таком, знал бы.

На лице Стеллера мелькнула гримаса: «Еще чего не хватало!» Однако брезгливый лесной принц промолчал, съежившись от режущего без ножа взгляда вербера из–под насупленных бровей.

Больше не растрачиваясь на слова, ледяной взял меня под руку и увлек на соседнюю улицу. Беарн вышагивал рядом, Стеллер – мельтешил позади.

Проспект отличался от предыдущего, дышащего помпезностью, не только большей безыскусственностью, но и особенной атмосферой. Думаю, примерно это имел ввиду Ал, когда говорил о воссоздании колорита поселения верберов. Здания вдоль широкой пешеходной дороги, вымощенной темно–коричневыми плитами, были сплошь приземистые – самое высокое, замеченное мною, имело шесть этажей. Остроконечные, крытые темно–красной и голубой черепицей крыши венчались бронзовыми флажками с фигурками медведей или волков. Первый же ресторан, попавшийся на глаза, выделялся яркой красно–лимонной вывеской с надписью: «Пещера Валькирий». На окнах красовались изображения и впрямь довольно мускулистых танцовщиц, впрочем, по моим меркам, очень даже привлекательных, застывших в самых что ни на есть экзотических позах. Мало найдется смертных, которые рискнут повторить такие па, и еще меньше тех, кто после этого не заработает серьезный вывих или растяжение. Разве что йоги… У деревянной желто–оранжевой двери в трехэтажный ресторан с массивными балконами на каждом ярусе застыл вербер. Волосы чуть светлее, чем у Беарна, одет – в классическую черную тройку, белоснежную рубашку и начищенные до блеска лакированные ботинки. Подобно Этьену, медведь здорово уступал другу Ала в размерах. Кожа, сплошь покрытая веснушками, выглядела намного смуглее беарновской. И это при стальных–то глазах!

Стоило приблизиться, метрдотель ожил, поклонился соплеменнику и, окатив Стеллера недобрым взглядом исподлобья, приветливо выпалил:

– Добро пожаловать, бета! Желаете отдельную кабинку?

– Было бы отлично, Хастер, – Беарн дружески похлопал сородича по плечу и тот расцвел. Из широкой улыбки сверкнули конусы белоснежных клыков, чуть покороче и потоньше, чем у друга Ала.

– Я провожу! – Хастер едва заметным движением руки распахнул толстенную дверь, окованную металлом, которую не всякий тяжелоатлет открыл бы с первого толчка, и мы ступили на бордовый палас ярко освещенного холла.

(Ната)

Вот так всегда! Счастье не бывает долгим! Только обрадовалась, что смена завершилась, по секретному каналу рации передали:

– Срочно! Срочно! Ната и Этьен, во дворец Ледлеев! Совместное расследование!

Если уж день пошел крахом, хорошо не закончится, смирись, Велес.

Я машинально обернулась к напарнику. Этьен вел машину в указанном направлении, мурлыча под нос разудалые песни своего народа и ребячески улыбаясь. Сейчас, как никогда прежде, хотелось от всей души ненавидеть вербера за его природную выносливость. И все–таки… его настрой заражал. Я против воли расслабилась, откинулась на массивную спинку кресла и положилась на фортуну. Чему быть, того не миновать.

Оставалось лишь гадать, зачем Ледлеям понадобилась наша помощь. Ясно одно – происшествие, которое заставило их терпеть вмешательство полиции сверхов, из ряда вон выходящее. Вспыхнувшее любопытство окончательно отодвинуло усталость на второй план.