Я последовала его примеру, только приземлилась менее ловко, и решительно направившись в сторону троицы сверхов и незнакомки, явно тоже нечеловеческого происхождения.

Естественно, наш интерес был чисто обывательским.

Арестовать или даже проверить документы лишь на основании странной внешности или непохожести на всех, кого видели, не имеем права. Пока рыжая ничего не нарушила, может не беспокоиться. Но за приятельские отношения спутников с любопытными полицейскими надо платить.

Попробуем узнать у Ала и Беарна об их необычной товарке.

(Стелла)

Ловкие, мощные кошачьи лапы несли Стеллу прочь от преследователей по узкой границе между бывшей охотничьей территорией родного племени и кварталом медведей. Густые сиреневые сумерки для глаз охотника, загоняющего добычу хоть в полуночной мгле, хоть в слепящий полдень – не помеха. В отличие от большинства оборотней с ночным или дневным зрением, людоеды великолепно видели в любое время суток. И не беда, что серп Луны почти полностью спрятался за пышными кронами разлапистых деревьев.

Стелла неслась вперед по густой, почти нехоженой траве, растущей меж двух сплошных рядов валунов – одних в полроста, других даже в рост канов. Восемь рядов гигантских каменных пограничников смыкались так, что шаг вправо, шаг влево грозил столкновением с многотонной глыбой.

Сюда уже лет двадцать никто не захаживал. Да и зачем? Ничейная полоса, не шире половины туловища людоеда – от головы до хвоста, больше символ перемирия племен оборотней, чем место для прогулок.

Ночная прохлада помогала охладить спекшиеся мышцы… Запах преследователей, долетавший с шальным ветерком из леса, ощущался все отчетливей, приторней, угрожающе.

Мегрес, Стаккой, Иннурк, Базлер и Раплас… Сильнейший молодняк, разогретый посвящением в мужчины, с лихвой упившийся дикими плясками у костров и женскими телами, готовыми на все. Они не пощадят, не отпустят. Принесла же нелегкая в лес жадных до развлечений охотников, да еще в тот самый момент, когда Стелла получала весточку от врага племени. Теперь не выкрутиться, и даже Тетис не поможет.

Лапу обожгла боль, теплая жидкость потекла от колена к стопе. Стелла зацепилась за выступ камня–пограничника, будто нарочно выставившего острый коготь навстречу нежеланной гостье. Инстинктивно людоедка запрыгала на своих троих, поджав ногу, которую саднило и резало одновременно. Не прошло и минуты, как дыхание преследователей – жадное, озверелое прорезало ночную тишину. Точно в ответ ухнула сова – предвестница беды. Да чего уж там предрекать? Жалкие потуги сбежать от экзекуции, не более…

Все равно деваться некуда.

Справа – родной поселок, где ожидают несколько дней жестоких экзекуций, когда осужденный молит о скорой смерти, как об избавлении, и не менее ужасная гибель от рук соплеменников…

Слева – квартал верберов, одно появление в котором грозит не меньшими бедами… Если бы он не застрял в Аннарисе по делам! Если бы пришел! Возможно убедил бы сородичей пощадить, выслушать… Но сейчас он слишком далеко, за многие километры и помочь не в силах.

Граница простирается на километры, до самого Аннариса – столько не пробежит даже кан, просто не выдержит.

Демонстративное клацанье челюстей преследователей, уже дышащих в спину, заставило Стеллу припустить, плюнув на боль, пожиравшую раненую лапу.

Дыхание сбивалось все чаще, ноги слабели, колени некстати подгибались, сердце грохотало в висках, едва не оглушая. Прыжок, еще прыжок, еще… Главное не останавливаться, главное продолжать двигаться. Вдруг кто–то поможет? Шальная надежда заставила Стеллу горько усмехнуться – чужак ни за какие коврижки не зайдет на территорию верберов или людоедов. А с пограничной полосы до обеих – всего два шага.