- Что с документами? - проигнорировал друга Ким, по привычке пытаясь достать пачку сигарет из кармана, но смирительная рубашка, надетая специально для прогулки, мешала и жутко бесила.

- Уже готовы, - усмехнулся Ли, подмигнув проходящей мимо молодой медсестре. Кокетливо заправив волосы за ухо, девушка улыбнулась в ответ. - С ректором поговорили, тебя зачислят обратно в универ.

- Курс?

- Если сдашь тест, то со мной на последний. Надеюсь ты хоть что-то помнишь из того, что я тебе отправил?

- Помню. Сдам, - ровно ответил Ким, нервно размяв шею.

- Тогда с этим проблем не будет. Но у нас есть ещё одна, - нервно дёрнув головой, он понизил голос. - Что с Джеком?

Как обычно это было, при упоминании Джека, холодные глаза Кима наполнились тьмой. Пеленой застили зрачки. Но лицо его оставалось непроницаемым, чем еще больше пугало. Выворачивало потаенные страхи наружу. Идущие навстречу люди, испуганно отшатнулись и обошли стороной за два метра.

- Пока молчит, - короткий, ледяной ответ.

- Как долго?

- Пару часов.

- Хреново… - выплюнул в сторону Майк. - С ним надо что-то решать. Срочно. Если вычислят правду о нём, то тебя вернут.

- Он должен сдохнуть.

- Ты уже лет десять пытаешься его грохнуть, но пока ничего, - всучив руки в карманы, Псих заметил знакомую медсестру. Выйдя на улицу, она быстро подбежала к нему, протянула листок с номером телефона и так же быстро скрылась. - Он живучий сука, так что будем искать другой способ решать дела. Пойти на мирную.

- Такой расклад меня не устраивает, - равнодушно выдал Ким.

- Он умрёт, но позже. Сейчас тебе придётся с ним договориться. Хотя бы пока универ не закончишь и не получишь дело своего папаши.

- Мне не нужно ничего от этого ублюдка.

- Тебе нет, а о матери своей подумал? - напомнил Майк, зная куда давить. - Она там одна разбирается со всем дерьмом, что вы устроили, но у неё не выходит. Нужны деньги. Большие.

Мать. Единственное, что ещё держало как-то Кима и не давало окончательно свихнуться, была его мать.

Ей было всего девятнадцать, когда она родила от приезжего иностранца. Простая, наивная девушка-сиротка, поверившая в красивую сказку о любви и быстро столкнувшаяся с жёсткой реальностью, оставшись одна с ребёнком на долгие шесть лет, когда её оживший принц не захотел признавать ребенка и вернулся в Нью-Йорк.

Чтобы как-то вырастить сына и прокормить его, ей постоянно приходилось работать на нескольких работах то в супермаркете, то на мойках, то ещё где. А когда тот стал старше, то оставляла на соседку и шла в ночную смену, ровно до тех пор, пока спустя шесть лет, неожиданно за ними не приехал отец Кима.

Поверив словам раскаяние, молодая женщина простила его и приняв предложение, поехала за ним в новый для неё, незнакомый мир. Она надеялась обрести в Нью-Йорке лучшую жизнь. В первую очередь для своего сына. Ведь здесь было столько возможностей. Да и обеспеченный муж мог дать их ребенку гораздо больше, но в ответ на свои мечты получила лишь синяки на теле, которые та была вынуждена прятать ото всех, скрывая свою боль под маской улыбки.

Ким знал… ещё с самого начала знал о том, что творилось между его родителями. Он прекрасно помнил, как просыпался посреди ночи от криков. Помнил, как отец напившись орал во весь дом и избивал мать. А та со слезами на глазах и валяясь на полу, просила остановиться. Помнил, как кидался на родителя, пытаясь защитить маму, но разве мог что-то сделать маленький ребенка против взрослого?

А ведь сперва всё начиналось хорошо. Первые полгода Киму и вовсе казались чем-то вроде сказкой. Постоянные поездки в парки, бесчисленные игрушки, которыми была переполнена его личная комната. Потом походов куда-то всей семьёй становилось всё меньше и меньше, отец постоянно где-то пропадал, а ссоры между родителями становилось чаще. Это только став старше Ким узнал, что у тот развлекался с любовницами.