Еще и мои остолобы, которые пробивали все о ее жизни не удосужились проверить такой значимый для меня факт. Настолько привыкли, что все дырки уже бывалые, что даже не подумали о таком? Хотя, я тоже даже не подумал о такой маленькой, но очень важной делали ее тела. После той ночи я был уверен в обратном.

Злюсь скорее на себя, что не проверил эту информацию, но я был уверен в опытности Амурской. Надеюсь, для нее потеря своего сюрприза не пройдет очень мучительно. В моей жизни почти никогда не было целок, и я совершенно не знаю, что с ними делать. Никогда не желал оказаться с ними наедине. Не люблю учить и уговаривать. Еще больше ненавижу вытирать слезы, сопли и женские истерики. Сегодня особый случай. Я старался быть нежным. Теперь она для меня почти особенная. Нетронутым цветочек оказался. Даже льстит, что я первый. Я ее научу всему, постепенно.

Выхожу обратно, нацепив на бедра одно полотенце прямо на мокрое тело. Яна все так же лежит свернувшись калачиком. Только одеяла по самые уши, чтобы скрыть себя от меня.

– Иди в душ, – сухо произношу, понимая, что девушка не спит. От моего голоса ее веки дрогнули. Два огромных серых глаза уставились на меня. Ненависть прошибла током, пройдя сквозь меня. Я ничего другого и не ожидал ощутить. Даже подумал, что сейчас Амурская достанет нож и бросит прямо в меня с меткостью в сто процентов. Я бы назвал это состояние аффекта, но я уверен, что за спиной Яны нет оружия.

Амурская молча встает и закрывает за собой дверь. Тихо, безэмоционально и почти безжизненно.

Я ложусь на теплое место, пригретое нежным телом, и думаю, что делать дальше. Я насытился, но не навсегда. Не готов прощаться и прощать девчонку. Пожалуй, ей придется свыкнуться со своей участью и привыкнуть к моим запросам, которые только разожглись в стократном размере.

Яна выходит молча обратно и собирает свои тряпки. Сажусь и наблюдаю что же дальше.

Вижу, как она молча вытирает слезы, стараясь даже не смотреть в мою сторону.

– Дальше не будет боли, – бормочу, разрушая затянувшееся молчание.

Яна вздрагивает от моего голоса и от предложения. «Дальше» – означает, что это не конец.

– Вы меня не отпустите?

– Нет, – сразу отвечаю, отрезая кислород в легких.

Меня умиляет ее наивность. Она такая сладкая и сексуальная, как я могу просто взять и отпустить ее? Рассматриваю светлую кожу. Пытаюсь запомнить расположение ее родинок, на тонких и подтянутых ножках их особенно много. Ее изгибы такие волнующие, что возбуждение снова нарастает с бешенной силой. Понимаю, что лучше держать себя в руках, не самое подходящее время для повторного рандеву, поэтому протяжно вздыхаю и отворачиваюсь, чтобы повторно не сорваться.

– Я не выдержу второй раз, – шепотом предостерегает птичка такое заключение, будто читая мои мысли.

– Не переживай. Вытерпишь. Еще никто не жаловался. И я знаю, что тебе все понравилось. Почти все, но этого в следующий раз не будет, – делаю акцент на преграде, которой больше нет. – Обещаю, что дальше будет только оргазм.

Планы на ее прекрасное будущее пугают моего маленького цветочка, но я уже говорил, что не намерен прощаться с таким нежным телом.

– А что потом? – не унимается девчонка, желая задать все свои вопросы за раз.

– Будешь приходить, пока не надоешь. Потом, может я тебя отпущу, – Яна бледнеет на глазах, не понимая моих слов. Меня пробирает на хохот от этого выражения лица «все пропало». Девушка почти попрощалась с жизнью. Но в мои планы не входит убийство. Уж не знаю, как ей надо провиниться, чтобы я смог пойти на этот отчаянный шаг.