Да, теперь я могу говорить. Побочный эффект, наконец, прошёл.

— О, присаживайся на стул, будем вместе делать пельмешки, — добродушно улыбается женщина.

Я устроилась рядом и принялась аккуратно лепить пельмени, поглядывая, как это делает Тамара Никитична. Да, для меня это новый опыт. Никогда не готовила пельмени.

— Сегодня Мишка с охоты возвращается. Нужно к его приходу ещё мясо приготовить и какой-нибудь пирог. Он любит хорошо покушать.

Михаил ушёл на охоту ещё два дня назад. Не знаю, на кого он там охотится, но всё это время я его не видела. И это меня безумно радовало. Я была бы не против, если бы он на этой охоте ещё задержался. Ну, а что? Мне без него с Тамарой Никитичной намного спокойней.

— Можем приготовить творожно-вишнёвый пирог, — предлагаю я.

— Умеешь его готовить?

— Да, меня мама научила, — киваю я.

— Тогда его и будешь готовить, — соглашается Тамара Никитична. — Ты почти ничего не говоришь о родных. И за всё это время ни разу не пыталась с ними связаться, — неожиданно касается она опасной для меня темы.

— Я… сирота, — тихо выдыхаю я. Мои родные, простите меня за это ложь! У меня просто нет другого выбора! — Простите, я просто не очень люблю говорить на эту тему.

— Понимаю. Я, когда дочь потеряла, то долго не могла о ней говорить, но время помогло. Время, оно лечит.

— А… что с ней произошло?

— Это всё война эта треклятая виновата. Гибриды её убили вместе с мужем. Мишке тогда чудом удалось спастись. Даже представить боюсь, как бы я справилась, если бы и его потеряла…

На душе становиться тяжело. Нет, я знала, что за пределами моего родного города оборотни воюют с гибридами. В каких-то городах всё это протекает легче, в каких-то хуже. Только вот до этого дня я никогда не сталкивалась с жертвами этой войны.

Войны, которая началась по моей вине.

Почему, ну почему все не могут жить мирно? Раньше ведь оборотни и гибриды спокойно существовали рядом…

— Ты не расстраивайся, милая, давно это было. Я уже их оплакала. Мёртвым уже ничем не поможешь, а мы дальше должны жить. Наши родные очень этого бы хотели.

— Да, вы правы, — соглашаюсь я.

— Так у тебя есть кто-то из родных?

— Тётка одна осталась. К ней я и направлялась, когда на меня напали, — озвучиваю я свою легенду.

— А чего же не звонишь-то своей тётке?

— Мы с ней не общались толком никогда. Я не знаю её номера. Только адрес, который мне мама сказала незадолго до… — я замолкаю и опускаю взгляд. Договаривать свою ложь совершенно не хочется. Надеюсь, что Тамара Никитична и так всё поняла.

— Хорошо, что хоть кто-то остался. К ней направишься, когда поправишься?

— Да, думаю, что она не откажется меня приютить.

— Ты можешь и у нас остаться. В стаю бы тебя приняли и с работой помогли бы. Путешествовать одной сейчас небезопасно.

— Я… я подумаю, — уклончиво отвечаю, не зная, как реагировать.

— Ты подумай, а я пока вишен пойду нарву во дворе для твоего пирога.

— Подождите, давайте я вам помогу!

— Конечно, ты мне поможешь. Вон пельмени доделывай. А вишен я сама нарву. Тебе поберечь себя надо.

Я киваю, не желая спорить. Тамара Никитична уходит, а я продолжаю лепить пельмени, недовольно замечая то, что они у меня получаются не такими аккуратными, как у хозяйки дома.

Да, мне ещё учиться и учиться.

6. Глава 6

Неожиданно дверь распахнулась и я тут же повернулась на звук. В дверном проеме стоял незнакомец.

— Тамара Никитична, я к вам за… — он прервался поднимая на меня глаза ярко-зеленого цвета. — Привет, красавица! Неужто ты та самая волчица, которую Миша спас недавно? — весело улыбаясь, спросил незнакомец.