– Странно… не может быть…

– Что там такое? – Надежда, изнывая от любопытства, просунула голову в окошко.

– Вот, смотрите!

Илья повернул прибор и щелкнул кнопкой в его основании. Внутри вспыхнул свет, и на листе белой бумаги появилось увеличенное изображение серьги. Внутри камня действительно виднелось какое-то расплывчатое пятно. Илья покрутил колесико, видимо наводя прибор на резкость, и пятно стало менять форму, внезапно превратившись в отчетливый узор.

Точнее, не узор, а надпись на незнакомом языке. Буквы были какие-то непривычные. Не кириллица и не латынь, и даже не греческий.

– Не представляю, как это сделано, – тихо и взволнованно проговорил Илья. – Никогда такого не видел! Как можно сделать надпись внутри алмаза?

– Точно, надпись. Только никак не могу понять, на каком языке.

– Я тоже не знаю. Вообще, если вы мне доверяете, я мог бы оставить эту сережку и более тщательно ее обследовать.

– Конечно, я тебе доверяю! Только разреши, я пересниму эту надпись…

Надежда достала телефон и сфотографировала загадочную надпись на камеру.

После этого отдала Илье ключи и отправилась домой. Встречать мужа из командировки.

Выйдя из торгового центра, она подошла к переходу, дождалась зеленого сигнала, и только было шагнула на тротуар, как к ней, хромая на обе ноги и яростно стуча палкой, подкатилась худая приземистая особа в круглых черных очках.

– Женщина! – прокаркала эта особа хриплым, простуженным голосом. – Проявите милосердие! Пожалуйста, переведите меня на другую сторону! Мне непременно нужно в ту аптеку! – и тут же, не дожидаясь ответа, уцепилась за локоть Надежды крючковатыми пальцами, похожими на птичью лапу.

– Да, конечно… – пролепетала Надежда, смущенная напором и решительностью незнакомки.

Она пошла по «зебре», старательно замедляя шаг, чтобы слепой было удобнее. Та, впрочем, шла довольно уверенно, хотя все время испуганно вскрикивала и ахала:

– Осторожно! Осторожно! Куда вы так спешите! Вы же ведете незрячего человека!

На половине дороги рядом с ними резко затормозила какая-то машина. Слепая попятилась, больно ущипнула Надежду за руку и раздраженно прошипела:

– Разуй глаза! Из-за тебя чуть под машину не попали!

Надежда возмущенно взглянула на спутницу и хотела ей достойно ответить, но сдержалась. Сказалось природное воспитание. Да и вообще – что возьмешь с инвалида! Нужно быть добрее к людям, обиженным судьбой…

Наконец они перешли улицу.

Слепая отпустила руку Надежды и, не поблагодарив и вообще ничего не сказав, исчезла в толпе. Причем шла удивительно быстро и уверенно для незрячей.

Надежда проводила ее взглядом и пожала плечами, как вдруг ее окликнула проходящая мимо старуха:

– Женщина, у вас сумка открыта!

Надежда скосила глаза на сумку и убедилась, что та действительно распахнута, как беззубый старческий рот. А ведь она отлично помнила, что, убрав в сумку коробочку от сережки, застегнула сумку на молнию, а потом еще и на кнопку.

Выходит, та слепая – никакая не слепая, а самая обыкновенная воровка? Попросила ее перевести через дорогу, чтобы обокрасть? Бывают такие умельцы…

Надежда расстроилась – не столько из-за самого факта кражи, сколько от очередного разочарования в людях. Впрочем, ей тоже наука – впредь не быть такой доверчивой.

Она зашла в маленькую кофейню, чтобы проверить, что пропало из сумки, однако, проинспектировав содержимое, с удивлением убедилась, что даже кошелек был на месте.

Впрочем, кое-что действительно пропало – коробочка из-под сережки.

Но это вообще странно – кому понадобилась пустая коробочка?