В Лервикене такое бывает, что почти не знающие друг друга люди здороваются и начинают разговаривать. О, уж не Эушена ли это дочка? Обычно спрашивают они, и она сама тоже всегда кивает в знак приветствия всем подряд, кого бы она ни встретила в деревне. Этому научил её папа. Все знают профессора-юриста.

– Мы знакомы? Виделись когда-нибудь? – спрашивает опять Харриет.

На губах женщины появляется улыбка.

– Я знаю, кто ты, Харриет. Ты из полиции и занимаешься убийством в усадьбе Сундгудсет. – Она опускает руку в карман куртки и достаёт пачку сигарет.

Харриет кивает. Слух о том, что она расследует преступление, распространился, кажется, так же быстро, как и о самом преступлении. «Со скоростью Ивонн», – как пошутил бы Пол.

– Зачем ты хотела со мной встретиться именно здесь?

Женщина снова улыбается, достаёт сигарету из пачки и закуривает.

– Туда, куда нельзя ходить, – произносит она таинственно и выглядит довольной. – Я часто сюда прихожу. Когда мне нужно… – Она резко замолкает и глубоко затягивается. Табак слегка потрескивает в темноте. – Не хочешь знать, кто это сделал?

Её глаза сужаются, а взгляд становится таким пронизывающим, будто она изо всех сил пытается «считать» каждое движение Харриет.

– Для начала я хочу знать, как тебя зовут, – отвечает Харриет.

Женщина не отвечает.

– Ты её видела? Её веки приклеили скотчем, чтоб она не могла закрыть глаза. – Речь женщины звучит спокойно и решительно, она контролирует выдыхаемый ею дым.

У Харриет прерывается дыхание. Детали о приклеенных веках полиция не разглашала. Женщина не может об этом знать, если у неё на самом деле нет информации о преступлении.

Женщина замолкает и наклоняет голову набок, будто насмехается над реакцией Харриет.

– Теперь ты мне поверила. Я же сказала, что знаю, кто это сделал. Он рассказал, как именно он это сделал. Он сидел в машине и ждал, когда Дуглас войдёт в дом, потом он залез внутрь через окно на задней стороне дома. Он заставил её смотреть.

Она всё время держит взгляд прикованным к Харриет, пока говорит. Харриет лихорадочно думает. Если то, что говорит эта женщина, правда, то ни в коем случае нельзя было встречаться с ней в одиночку. Она должна бы привезти женщину в участок. Так поступили бы её коллеги-полицейские, если бы кто-нибудь из них здесь был. Харриет пытается сохранить сдержанный вид, а сама осторожно трогает рукой карман, где лежит мобильный. Совершенно невозможно его достать так, чтобы женщина этого не видела. Но даже если и взять телефон, что ей тогда делать? Пытаться удержать женщину, пока она позвонит кому-нибудь из своих новых коллег, у которых к ней нет никакого доверия, и попросить их срочно приехать в место, которое почти никто не знает, как найти?

– Ты тоже живёшь в Лервикене? – спрашивает она вместо этого и осторожно убирает руку от кармана с телефоном. Она пытается говорить мягким тоном. – Как тебя зовут?

Женщина гасит сигарету. Не похоже, чтоб она собиралась отвечать на вопросы.

– Тот, кто это сделал, живёт в Лервикене, – продолжает она. – Вы что, не разговаривали с местными жителями?

Харриет чувствует, как её покидает смелость. Женщина, кажется, твёрдо решила не отвечать на её вопросы.

– Послушай, я расследую это преступление, но я не полицейский. – Она продолжает использовать мягкий тон беседы. – Я бы хотела, чтобы ты приехала завтра ко мне на работу и рассказала всё точно так же, как ты рассказываешь сейчас мне, моему шефу и тем, с кем я работаю. Ты можешь это сделать?

Ей приходится бороться за то, чтобы выглядеть спокойной и непоколебимой, но она знает, что умеет прятать свои собственные чувства, если это необходимо.